Боги как боги - [37]

Конец отрывка

Союз креаторов

Молодой нескладный талант оказался на важном мероприятии без отца. И не знал, больше он от этого волнуется или меньше.

Союз креаторов частенько закатывал пирушки, курултаи и прочие капустники. Только для своих, естественно. Получить приглашение на один из таких симпозиумов — большая честь. Большая неожиданность. Большая нервотрёпка.

Робкий недотёпа в расшитой парадной тоге, в новых натирающих сандалиях, маялся и не знал, куда себя деть. Уже по внешнему виду он сюда никак не вписывался. Импрессионисты были в чём-то воздушном, переливающемся и почти неуловимом. Реалисты в затрапезном, ношеном и заплатанном. Абстракционисты в рваном, бесформенном или же, наоборот, в ярком и геометричном, но совсем не напоминающем одежду. Одна дама (с чужих слов дама, потому как победитель конкурса не мог навскидку определить пол существа) пошла ещё дальше: она будто бы нарезала саму себя на разнокалиберные брусочки, а потом склеила как попало. Передвигалась неописуемыми скачками-шарканиями, бормотала нечто вроде «дул, щи, обыщу».

«Ничего, — думал юный талант. — Недолго мне выбиваться из коллектива: до первого бокала или блюда. Потом что-нибудь на себя уроню и пристану к реалистам». За спиной бедняга слышал шушуканья и смешки: «Это что за маньеризм? Из какой исторической свалки он выкопался?»

Безуспешно пытался создатель «Лучшего из миров» потихоньку присоединиться к какому-нибудь кружку, оживлённо обсуждающему современные течения и свежие сплетни. Либо его не пускали, сплотившись стеной, либо обрывали разговор и смотрели вопросительно и укоризненно. Будто он убежал от няни и подслушивает взрослые беседы.

Бедолага рассудил, что самое время приложиться к бокалу. Плюхнулся на лежанку, сам себя угостил чем-то густо-красным и терпким, пощипал красиво разложенные на блюде фрукты.

— Простите, места вокруг этого столика заняты модернистами.

Фраза, произнесённая таким тоном, автоматически превратилась в наезд.

— Да-да, уже ухожу, — не поднимая глаз, пробормотал неуклюжий новичок.

Естественно, вставая, он пролил напиток на парадную тогу и в придачу забрызгал модерниста. Ненамеренно, но кто ему поверит?

— А вот и наш тёмный пегасик! — пропел весёлый голос откуда-то сбоку.

К неловкому творцу направлялась группа сюрреалистов. У одного из-под мышки вырастал баобаб, другой оплавлялся как свеча, а потом восставал из лужи в брызгах и мыльных пузырях. У откормленной дамы из декольте вылетали свиристели и дрозды-рябинники.

Креатор смущённо поздоровался. Рядом с этой компашкой возникало неодолимое желание пустить из ушей пар или вместо слов выплёвывать глиняные таблички. Но создатель «Лучшего из миров» держался.

— Вас уже называют ЛиМавтором, — заявил круглый заводной бог, над головой которого прыгали радужные рыбки, — ЛиМотворцем и даже ЛиМмастером. У Карри Линга идейку свистнули? Имена брать нынче модно.

— Впервые слышу, — буркнул молодой бог, стараясь незаметно спрятать пятно на тоге в живописных складках.

— Какой-то вы неприветливый, мой лучезарный, — заметил придаток баобаба. Дерево уже упёрлось вершиной в ажурный облачный балкон, напоминавший хоры в соборе. С сюрреалистического баобаба сыпались баобабочки и баобанджо. — Вам бы больше подошёл псевдоним ЛиМон.

Богиня с бюстом, полным птиц, противно хихикнула.

— Не обращайте внимания, насчёт имён я просто предположил, — беззаботно отмахнулся главарь. — Всем ведь известна ваша страсть к заимствованию.

— Не понял, — нахмурился креатор, не желающий быть ни ЛиМмастером, ни ЛиМоном.

— Все мы просвещённые боги, любящие быть в курсе событий, — пояснил улыбчивый кругляш. Рыбки вокруг головы собеседника исчезли, теперь белки его глаз изнутри освещались шкодливыми пляшущими огоньками. Выглядело это страшновато. — Ведь Карри Линг в своей передаче упомянул, что ваш мир наполовину совпадает с работой другого конкурсанта!

— Постойте, вы что-то путаете… — начал отбиваться молодой талант.

— Впрочем, немудрено, что на это смотрят сквозь пальцы. Ведь конкурс организовал ваш отец, — оскалившись, промурлыкал вождь сюрреалистов. Огоньки теперь шалили на его ярко-белых зубах, основное внимание уделяя клыкам.

Возможно, впервые в жизни создатель «Лучшего из миров» почувствовал нечто, близкое к ярости. Нечто бурлило, клокотало и пенилось внутри, но пока не было готово плеснуть через край.

— Однако ходят слухи, что вы на самом деле ничего не создавали. Ведь ваш отец некогда был креатором. Вот и достал из закромов запылённую нетленку, чтобы представить публике под видом работы своего обделённого природой отпрыска.

Где-то в кладовой выражений и гримас, в самом дальнем углу, молодой автор хранил маску холодного высокомерия. Сейчас он её отыскал, примерил, и маска неожиданно села, как влитая.

— Я весьма удивлён тем приёмом, который мне оказывают во всемерно уважаемом Союзе креаторов, — надменно проговорил недотёпа. И откуда только слова брал? Наверное, они шли в комплекте с маской. — Вначале присылают приглашение на симпозиум, а потом игнорируют или оскорбляют при всех собравшихся. Это неслыханно!

— Приглашение вам отправили для поддержания имиджа организации, — вставил отросток баобаба. Дерево воткнулось в облачный потолок и стряхивало с ветвей баобайкеров и баобарсов (к счастью для собравшихся богов, почти невесомых). — Никто не думал, что вы и впрямь заявитесь.