Боги и гиганты - [161]

Не знаем мы, и при каких конкретных исторических обстоятельствах и по чьей инициативе было решено соорудить этот памятник: то ли Эвмен II задумал воздвигнуть алтарь, то ли эта мысль возникла еще у его предшественников и Эвмен только завершил начатое до него дело. Не знаем мы, и кто — какие архитекторы и скульпторы — непосредственно участвовали в создании алтаря.

Хотя алтарь создавался руками и талантом не одного, а многих скульпторов, в нем безусловно нашел воплощение единый художественный замысел. Для того чтобы раскрыть этот замысел и правильно его понять, нужно ясно представить себе творческую жизнь современной Пергамскому алтарю эпохи в целом. Однако и тут возникают немалые трудности. Эллинистическое искусство занимает особое место в истории мирового искусства: оно не порвало живых связей с предшествующим классическим периодом, но в то же время в нем в большей или меньшей мере проступают черты синкретизма в сочетании со стремлением ответить на новые запросы. В поисках объяснения всех этих особенностей творческой жизни эллинистического времени, сказавшихся и на Пергамском алтаре, снова и снова приходится обращаться к тому, что может быть названо своеобразием эллинизма, как особого периода античной истории. Не следует, между тем, упускать из виду, что в дошедшей до нашего времени античной традиции этот период отражен менее полно и ясно, чем предшествующий ему классический.

Как выходит из всех этих многочисленных затруднений автор «Богов и гигантов»? Стремясь к воссозданию эпохи, непосредственно предшествующей и современной Пергамскому алтарю, он, конечно, не может не воспользоваться своим правом восполнять недостающие сведения путем творческого воображения. Нельзя, однако, не отдать должного его такту, раскрывающему в нем не только автора исторического романа, но и ученого. Иногда даже в ущерб художественным сторонам повествования воссоздаваемая Г. А. Штолем историческая обстановка, бытовые подробности, события, образы деятелей никогда не вступают в противоречие с фактами, устанавливаемыми на основании источников или утвердившимися в науке и в достаточной мере обоснованными представлениями и предположениями. Достигается это умелой выборкой из очень обширной литературы вопроса именно таких трудов и исследований, за которыми утвердилась репутация надежности и авторы которых заслуженно пользуются наибольшим научным авторитетом.

Кропотливому труду этих ученых автор «Богов и гигантов» в первую очередь обязан тем, что из разбросанных по ряду источников отрывочных сведений об относительно непродолжительном периоде самостоятельного существования Пергамского царства ему удалось составить цельное впечатление об историческом лице этого государства и особенностях его культурной жизни. Если Пергамский алтарь воспринимается нашим временем как своего рода кульминационный пункт в развитии всего эллинистического искусства, то весьма важным было показать и объяснить, почему именно Пергам в большей мере, чем все другие эллинистические государства, оказался наследником духовных и художественных ценностей непреходящего значения, созданных в период наивысшего расцвета эллинистической культуры.

Эта задача удачно разрешена в первом разделе книги и — что следует подчеркнуть — разрешена без всяких натяжек, в полном соответствии с теми фактическими данными, какими располагает современная наука. Тем самым находят себе оправдание и выведенные автором живые и яркие образы Атталидов. Если они и несколько идеализированы, то во всяком случае в пределах дозволенного. Нельзя не признать вполне обоснованной и мысль автора о Пергамском алтаре как детище всех Атталидов. Да, строительство его было завершено в правление Эвмена II. Но разве могли бы появиться на свет монументальные художественные произведения такой значимости, если бы для них не была подготовлена соответствующая почва усилиями не одного, а нескольких поколений? Памятники такого рода не возникают изолированно, вне связи с другими проявлениями той же культуры и в области искусства и архитектуры, и в других сферах общественной жизни. В книге Г. А. Штоля, отводящей должное место и Пергамской библиотеке и тому, что может быть названо историей пергамского архитектурного ансамбля, это хорошо показано. Кстати сказать, сложившиеся у нас представления об этом ансамбле — тоже плод упорного труда нескольких поколений археологов, успешно использовавших ретроспективные приемы исследования.

С главными трудностями автору книги, однако, пришлось столкнуться лишь тогда, когда он дошел до описания самой работы над памятником. Отдельные части огромной композиции Пергамского алтаря, как известно, обладают не одинаковой силой воздействия. Одни из них оставляют более сильное впечатление, при взгляде на другие нельзя не испытать чувства некоторого разочарования. Факты эти общеизвестны. Они служат основанием для вывода о различной одаренности тех, кто работал над созданием памятника. В то же время не приходится сомневаться в том, что работа над памятником возглавлялась неизвестным нам по имени, но безусловно каким-то одним большим мастером, сумевшим обеспечить композиционное и стилистическое его единство.