Боги грядущего - [68]

Как только последний из крамольников испустил дух, Головня сказал родичам:

— Вот так Наука карает изменников. Богиня сурова, но справедлива. Никто не уйдет от ее мести. Но знайте: пока десницей она карает отступников, ошуей богато награждает верных слуг. Нет пределов благодеяниям ее! Сполох, Лучина и Жар! По воле Науки я отдаю каждому из вас по пятку лошадей и пятку коров. Владейте ими свободно! Да не покусится род на принадлежащее вам!

По общине пронесся изумленный гул. Родичи с ненавистью поглядывали на счастливчиков — чужой кровью те сколачивали себе достаток. Косились на Рдяницу — подымет голос неуемная баба или нет? Но та молчала. Да и с чего ей было возмущаться — ее муж был среди других прихлебателей. Глупо отказываться от подарка.

Головня повернулся к Лучине:

— А теперь пригони-ка сюда Рычаговых.

Тот вытер снегом окровавленный нож, сунул его в чехол. Стоявший рядом Сполох неотрывно смотрел на распростертые у его ног тела. Вид у Сполоха был жуткий: лицо искажено, выпяченная нижняя губа дрожала, ввалившиеся глаза смотрели затравленно и дико. Головня будто не замечал его состояния: сидел себе на шкуре и непроницаемо глядел вперед. Проклятие смерти витало над ним — проклятие того, кто борется со злом. Вновь и вновь всплывало в памяти перекошенное лицо Отца Огневика, и слышался рык Светозара: «Смрт йртк». Смерть еретикам, смерть отступникам. Теперь-то он сам готов был подхватить этот клич. Перед ним лежало три тела, а он уже думал о новых смертях, неизбежных и необходимых. И община, окаменев, взирала на него, предчувствуя собственную участь, и каждый примерял на себя личину покойника и трепетал, сжимаясь от страха. «Так им и надо, — думал Головня. — Так и должно быть. Если не вера, то страх приведет их к истине».

Вскоре явились Рычаговы. Нестройной толпой они приблизились к месту собрания и остановились за спинами Артамоновых, не смея протиснуться вперед. Артамоновы недоуменно оглядывались на них, шушукались, задетые тем, что вождь призвал на собрание чужаков.

— А ну расступись, братцы, — велел родичам Головня. — Пусть люди пройдут.

Родичи послушно расступились. Рычаговы потекли меж ними как река меж утесов. Увидев тела казненных, остановились, подались назад. Кто-то изумленно вскрикнул, другие горестно завопили. Несколько человек упало на колени, сотрясаясь в рыданиях. Какие-то бабы поползли вперед, воя как полоумные. Заметив среди них Знойнику, Сполох сорвался с места, подбежал к ней, схватил подмышки, потащил упирающуюся прочь, что-то нашептывая на ухо. Та верещала, мотая головой, рвалась из железных объятий охотника, лупила его пятками по голеням.

Головня молча наблюдал за ними, не дрогнув ни единым мускулом. Но в душе опять поднялось сомнение — правильно ли он действует? Не ошибается ли?

Волнение не утихало, и Головня рявкнул:

— Тихо!

Однако сейчас даже его окрика не хватило, чтобы навести порядок. Слишком большое горе охватило людей, чтобы они могли услышать голос вождя. Артамоновы — и те, казалось, прониклись сочувствием к рабам, загудели, негодующе поглядывая на Головню. А тот, устав ждать тишины, поднял над собой раскрытую ладонь и грянул, указав на трупы:

— Видите негодяев? Они мечтали избавиться от меня и были за это наказаны. Никто не смеет злоумышлять на избранника Науки! Никто и никогда. Слышите? Но богиня незлобива и отходчива. Она не хочет терзать вас до конца ваших дней, хотя вы, скоты, и заслужили это. Великая Наука по милости своей дает вам возможность искупить свою вину. Вы, Рычаговы, долго ходили во грехе, но теперь пришло время искупления. В эту ночь богиня явилась ко мне и сказала: «Сын Костровика! Рычаговы достаточно претерпели за свою злобу и упрямство, пора проявить снисхождение. Пусть те, кто верно служит мне, будут освобождены из неволи по прибытии в мертвое место. Передай им Мое слово: поклонившиеся Мне, великой Науке, встанут вровень с первыми избранниками, и никто не попрекнет их прошлым». Так сказала Наука, и я, Головня, богоизбранный вождь этой общины, поклялся выполнять ее волю.

Изумленный гул прокатился по толпе. Головня окинул взором собравшихся и закончил:

— Радейте и пекитесь о Науке, и тогда Она порадеет и будет печься о вас.

— О великий вождь! — выкрикнула Заряника, служанка. — Скажи, что мы должны сделать ради свободы?

Вот это был уже толковый разговор. Головня посмотрел на девку, мысленно благодаря ее: «Молодчина! Так держать!».

— Будьте преданы Науке и мне, исполнителю Ее воли, — объявил он. — Так вы избавитесь от оков.

Все зашумели, взбудораженные, заспорили.

— Это что же? — выкрикнул лохматый Пылан. — Рычаговых вровень с нами поставить хочешь?

Головня сделал вид, что не услышал. Он ждал, что ответят невольники.

А Рычаговы пребывали в смятении. Шутка ли: им предлагалось принять веру того, кто перебил половину их родичей. Что за чудовищный поворот судьбы?

Наконец, не дожидаясь, пока все придут к общему мнению, Заряника воскликнула:

— Мы сделаем все, что ты скажешь, великий вождь.

Головня кивнул. Теперь можно было перейти к делу.

— Я хочу, чтобы вы схватили моих родичей — Багряника, Теплыша и Стрелка. Я хочу видеть их здесь, перед собой, коленопреклоненными.