Боги Черной Лощины - [86]

– Ты пропала. – Голос матери сорвался. – Тебя похитили.

– Как это я…

– Ты ничего не помнишь.

Почему она утверждает, а не спрашивает?

– Не думаю, что я…

– Не волнуйся, – увещевала ее мать. – Какой толк об этом вспоминать. Главное, что ты вернулась.

Откуда вернулась? – гадала Мия.

– Андреа, – позвал отец Мии, – тот самый мужчина, стоявший поодаль. – Могу я на минутку остаться с Эмилией наедине?

Эмилия. Он никогда ее так не называл.

Послышался шорох, вес на постели сместился, и ее мать отступила от кровати. Почему она уходит? Не успела она переварить мысль о том, что ее просто бросили, как тяжелые шаги отца приблизились.

– Итак, – усмехнулась Мия, пытаясь разрядить обстановку, – пришлось устроить похищение, чтобы вы, ребята, наконец приехали меня навестить.

Он не ответил, только положил руки ей на плечи и рывком поднял девушку с кровати. Она поморщилась и отпрянула, пытаясь вырваться из рук отца.

– Мне больно! – вскрикнула она, однако он лишь усилил хватку.

– Лжешь! – Его голос дрожал от ярости, пальцы впивались в ее кожу, оставляя синяки. – Ты не моя дочь!

Мия вцепилась в его запястья:

– Папа! Что ты такое говоришь? Это я!

– Лгунья! – выплюнул он ей в лицо, отдергивая руки. И, прежде чем она успела сказать хоть слово, пальцы отца сомкнулись на ее горле. – Ты подлежишь изгнанию. Ты проклятие этого города и должна быть очищена от нечистой силы!

Мия впилась ногтями в руку мужчины, борясь за каждый мучительный вдох. Сердце болезненно сжалось, когда ее стремительно накрыло осознание, что она не сможет его переубедить; он не видел ничего вокруг, кроме самозванки, занявшей место его дочери.

Как же раскрыть ему глаза?

На глаза навернулись слезы. Я не хочу умирать. – Ей не хватало воздуха выдавить эти слова. У нее не было ни голоса, ни силы, ни возможности реализовать свое желание. Я не хочу умирать.

И не умру.

Я больше никому не позволю причинить мне боль.

В ней медленно поднимались гнев и злоба, как жидкое пламя, собираясь глубоко внутри, и придавая ей нечеловеческую силу, когда она боролась, царапалась и наконец вырвалась на свободу. Издав грубый, почти воинственный клич, Мия ударила нападавшего и оттолкнула его прочь. Соленые слезы потекли по лицу, смыв остатки серой пелены с ее глаз.

Она ясно увидела своего отца, прислонившегося к стене с застывшим, пустым, как чистый лист бумаги, взглядом. Недоумевая, Мия оглядела больничную палату, затем посмотрела на свои руки. Они выглядели истощенными, с переломанными, окровавленными ногтями и ладонями, покрытыми въевшимися пятнами грязи. Затем она заметила черные и фиолетовые перья, каскадом рассыпавшиеся по ее плечам. Мия трясущимися руками ощупала голову. Волосы запутались в оперении, которое прорастало сквозь кожу головы, словно пустило корни и проникло в нее. Она сжала один из побегов и выдернула перо, задохнувшись от резкой боли, пронзившей позвоночник.

Неприятно, правда?

Мия вздрогнула от внезапно вторгшегося голоса, взгляд метнулся вверх и наткнулся на Кая – нет, Абаддона, – стоящего рядом с безвольной фигурой ее отца.

– Чего ты хочешь? – прошипела она, съежившись на кровати и медленно отползая, уперлась спиной в стену. Абаддон скривил губы, до ужаса напомнив этим Кая. Он сделал шаг вперед, затем остановился.

Ты ведь в курсе, что происходит с девушками, когда они возвращаются, да?

Мия сглотнула, шея все еще горела при воспоминании о том, как отец ее душил.

Ты ничем не лучше остальных.

Злобные, обвиняющие слова.

Мия вцепилась в простыни и стиснула зубы.

– Я не стану жертвой! – заявила она. Зажмурила глаза и отвернулась. Она знала, что это просто сон, наваждение. В конце концов, она проснется.

– И что потом?– раздался голос Абаддона, когда он прочел ее мысли. – Вернешься в лес и лишь приблизишь свою смерть.

Мия выпрямилась и встретила грозный взгляд Абаддона.

Затишье в их беседе не продлилось долго, Абаддон взглянул на безжизненное тело ее отца.

– Ты только сделаешь им больнее, – сказал он тоном, граничащим с состраданием.

– Что это значит? – спросила Мия, но было слишком поздно. Из пола проросли колючие лозы и обвились вокруг ее конечностей, впиваясь в плоть. Абаддон засмеялся, и, словно по его команде, лозы вспыхнули черным пламенем.

Мия кричала и билась, запутавшись в цепких оковах, но они затягивались все сильнее, подпитываясь ее кровью и страхом. Лозы сжимались, пламя разгоралось ярче, а боль становилась невыносимой, пока девушка не поникла и не погрузилась глубже в мир грез.

Глава 36

МЕЙСОН

ПРИСОЕДИНИВШИСЬ к поискам Эмилии Делаторн, Мейсон надеялся, что ее найдут быстро; однако прошло уже три дня, а они не обнаружили ни единого следа девушки. Что конечно только укрепило всеобщее убеждение, что она стала жертвой похищения. Горожане прочесали каждый сантиметр леса, отмеченный на карте, и все же как будто что-то упускали. Сколько бы раз они ни думали, что идут намеченным маршрутом, постоянно обнаруживали новые рощи и долины, которых прежде там просто не было.

Бесконечные перипетии, возникающие с каждым новым рейдом, только сильнее разжигали паранойю. Чем глубже в лес продвигалась поисковая группа, тем темнее становилось вокруг. Воздух наполнился густым туманом; деревья отбрасывали жуткие тени, скользящие в белой пелене, словно ожившие существа из старых сказок. Многие добровольцы сдавались и возвращались домой, зарекаясь впредь связываться с местными лесами. Другие, напротив, проявляли все более воинственный настрой, запасаясь винтовками и всевозможным охотничьим снаряжением. Самые радикально настроенные энтузиасты даже привезли с собой аппаратуру для охоты на призраков: приборы ночного видения, устройства для записи феномена электронного голоса, «призрачные ящики», измерители электромагнитных полей и тому подобное. Они были убеждены, что если смогут связаться с призраками предыдущих жертв Сновидицы, то смогут найти подсказки относительно местонахождения Эмилии.