Богат и славен город Москва - [36]

Шрифт
Интервал


* * *

На заре, по обыкновению, в церковь вошёл пономарь. Каждое утро он приходил сюда, пришёл и сегодня. Привычным взглядом окинул стены, иконостас. Всё ли в порядке, нет ли каких нарушений? Да какие нарушения могут произойти на Соборной площади, в серёдке Москвы, кто посмеет? Вдруг пономарь зажмурил глаза и привалился к столбу. Что такое? Вроде лишку вчера не пил, а вместо одной «Владимирской» почудилось две. Морок нашёл, что ли?

Пономарь постоял неподвижно, потом открыл один левый глаз, потом вытаращил оба. Морок не проходил. Вчера на этом самом месте висела одна «Владимирская». Сегодня… Глаза у несчастного полезли на лоб.

«Чудо. Как есть чудо. Удостоился увидеть».

– Чудо! – завопил пономарь и бросился вон из церкви. – Чудо! – орал он истошно на всю Соборную площадь.

О чуде немедля доложили Василию Дмитриевичу. Речь перед князем держал казначей Иван Кошка.

– Говоришь, одну от другой отличить немыслимо? – спросил великий князь, когда докладчик кончил.

– Немыслимо, государь, не в силах человеческих. Князь окинул казначея весёлым взглядом.

– Напрасно не веришь, государь, – обидчиво проговорил тот, – как есть правду-истину тебе докладываю, ни слова не прибавляю. А коли мне веры нет, вели пономаря кликнуть, того, что первым увидеть сподобился. Он подтвердит. Вечером пономарь церковь запер, поутру отворил – видит, вместо одной «Владимирской» – две.

– Чудо.

– Истинно чудо, государь.

– Коль чудо случилось, и мы поступим по совести. Сухощёкова выпусти из оков, вручи ему новую «Владимирскую» и проводи с честью. Ко мне же пришли живописцев.

– Каких живописцев, государь? Говорю тебе: чудом сотворена икона.

– Я и хочу поглядеть на тех, кто сотворил чудо.

В княжьих хоромах живописцы держались спокойно, с достоинством, от государевой близости не оробели.

– Спасибо, иконники, – вымолвил великий князь, окидывая милостивым взглядом высокого статного чернеца в грубой рясе и стройного мальчонку в опрятной рубахе из небелёной холстины.

Волосы мальчонки, похожие на побуревшую солому, стягивал через лоб кожаный ремешок.

Чернеца Василий Дмитриевич знал. Нельзя не знать живописца, о котором идёт по земле слава. Мальчонку видел впервые.

– За что благодаришь, государь? – спросил Андрей.

– За преискусно выполненную работу.

– Работа для живописца не в тягость. Не ты нас благодарить должен, а мы тебе кланяться, что доверился нам.

– И ты тех же мыслей? – обратился великий князь к мальчонке.

– Истинно так, государь. Для живописца работа – радость.

– Как величать тебя, живописец?

– Пантюшка. По прозвищу – Гнедыш.

Отвечая князю, Пантюшка невольно косился на Капьтагая. Немой телохранитель стоял за Князевым креслом.

ГЛАВА 17

Пантюшкина тайна

Едигей посылал в Москву к великому князю Василию, побуждая его на Витовта.

Московская летопись

Ты чем-то недоволен, – не то спрашивая, не то утверждая, сказал Андрей, когда они с Пантюшкой очутились в Больших сенях.

– Зачем великий князь ордынца при себе держит?

– Что из того, что ордынец? Он, как мы, человек.

– Нет, не как мы. Во всей Орде его самым злым считали. А тут он неотлучно при князе, на каждого что хочет наговорит.

– Как наговорит, коль нем от рождения? Оттого он, может, и злой, что судьба его обделила, ни речи не дала, ни слуха.

– Не так это. – Пантюшка остановился. Глядя на него, остановился и Андрей.

– Помнишь, Андрей, ты меня раненого в монастырь принёс и я тебе ночью о своей жизни рассказывал?

– Помню.

– Всё я тогда рассказал. Одно утаил – как из Орды ушёл. Не хотелось про сундук вспоминать и про волосы крашеные. Теперь слушай.

В Больших сенях великокняжьих хором Пантюшка поведал Андрею то, о чём умолчал раньше. Когда он кончил, Андрей повернул обратно.

– Идём. Надо сказать великому князю.

– Как скажешь? Капьтагай неотлучно при нём.

– Несложное дело, найдусь.

Андрей взял у дьяка берёсту, написал на ней что-то и попросил вновь доложить о них князю.

– Прости, государь, что вернулись. Хотим искать у тебя совета в одном художестве.

– Смыслю ли я? – удивился князь.

– Смыслишь, взгляни. Андрей протянул Василию Дмитриевичу берестяную грамоту.

«Отошли слугу», – прочитал князь. Написано было по-гречески. Василий Дмитриевич поднял взор на Андрея Рублёва. Взгляд больших светлых глаз живописца был твёрд, словно приказывал. Василий Дмитриевич обернулся к немому и, сжав руки, сделал вид, что дёргает конские поводья. Капьтагай немедля отправился на конюшню запрягать Булатку.

– Говори, чем немой помешал? – быстро спросил Василий Дмитриевич.

– Может, пустяк, государь, а может, и нет. Пантюша!

Пантюшка вновь рассказал историю своего побега. Князь слушал внимательно, только один раз перебил.

– Точно ли к Холмскому приходил Капьтагай? – спросил он Пантюшку.

– Точно, великий князь.

– Не ошибся? Может, не разглядел в темноте?

– Свет в шатёр падал. И Капьтагая я хорошо знал. Он что ни день хаживал к моему хозяину, в степь они выезжали вместе.

– Хозяина твоего Хажибея видел, он толмачом приезжал. Рассказывай дальше.



– Всё, государь. Что в Орде со мной было, я тебе рассказал, а как Устиньку с Медоедкой встретил и как потерял их, тебе знать неинтересно.

– Нужды нет, говори.


Еще от автора Самуэлла Иосифовна Фингарет
Великий Бенин

С давних времен богатства Африки и Индии неудержимо влекли к себе испанских и португальских купцов. Рискуя жизнью, переплывали они Атлантический океан в погоне за пряностями, золотом и рабами. Одно удачное мореплавание могло сказочно обогатить участников экспедиций. Но чаще их поджидала смерть в соленых водах разбушевавшегося океана или иная кончина — от голода, болезней и отравленных стрел разъяренных туземцев. И все же испанцы и португальцы — вынужденные из-за скудных ресурсов своих стран искать пропитание за морями и океанами — отправлялись в опасные путешествия и открывали человечеству планету Земля…


Дёмка - камнерез владимирский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огонь на ветру

Историческая повесть о дружбе двух народов, русского и грузинского, о силе искусства, объединяющего людей, вдохновляющего их на лучшие чувства, на подвиги.Рисунки В. Алексеева.


Знак «фэн» на бамбуке

Историческая повесть об освободительной войне в Китае в XIV веке. В остром сюжете на фоне ярко, живописно данной жизни героев, автор говорит о вечном: верности, дружбе, силе мужества, красоте благородства.Художник А. Морошкин.


Скифы в остроконечных шапках

События повести разворачиваются в конце VI века до н. э. Царь Дарий предпринял поход на земли мужественных и воинственных скифов, завершившийся бесславным поражением персидского войска.


Рекомендуем почитать
Детские годы в Тифлисе

Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».