Бог всегда путешествует инкогнито - [46]

Он ничего не ответил, потому что помирал со смеху.

— Это мне бы следовало посмеяться над вами! Ваша затея не прошла!

Между двумя приступами смеха он повторил фразу, имитируя африканский акцент:

— И долго ты так будешь пялиться? Так и сказал?

И оба снова залились смехом, причем таким заразительным, что я не удержался и тоже принялся хохотать.

Мы сидели на террасе особняка, выходившей в парк, в глубоких и удобных креслах из тикового дерева. Погода была прекрасная, много лучше, чем накануне. Вечернее солнце окрашивало темным золотом резной камень здания. Стены уже начали отдавать накопленное за день тепло и источать тонкий аромат вьющихся роз.

Я наслаждался отдыхом, поскольку очень устал предыдущей ночью: раза три меня будили и заставляли выкурить сигарету…

Я налил себе апельсинового сока, с трудом подняв тяжелый графин, в котором плавали кусочки льда. Мы только что славно пообедали. Стол был великолепно сервирован, на обед подали легкие кушанья тайской кухни, приготовленные замковым поваром. Самыми удивительными были пирамиды пряностей, высившиеся в центре стола на серебряных блюдах.

— На самом деле, — сказал Дюбре, сразу посерьезнев, — ты совершил две ошибки, которые и объясняют твою неудачу. Во-первых, пользуясь способом синхронизации и приноравливаясь к чьей-то позе, надо выждать время, чтобы это получилось незаметно и чтобы никому не пришло в голову, что ты его передразниваешь. Во-вторых, и это главное, ты подошел к делу формально, с технической точки зрения. Но это что угодно, только не техника! Это прежде всего особое состояние сознания, философия открытия другого существа. У тебя все получится только при одном условии: ты должен сильно захотеть войти в мир другого человека, прожить кусок его жизни изнутри, оказавшись на его месте и посмотрев на мир его глазами. Если твое желание искренне, то синхронизация станет для тебя магическим действом, поможет установить контакт и добиться такого качества взаимоотношений, что другому захочется их сохранить. И он, со своей стороны, тоже начнет налаживать контакт и бессознательно повторять твои движения. Но это не может быть конечной целью, это результат.

— Да, но признайте, что для того, кто хочет поэкспериментировать, это вещь совершенно невероятная!

— Конечно.

— Но у меня была и более или менее удачная попытка: я попытался войти в контакт с моим менеджером, синхронизируясь с его образом мыслей. Это Люк Фостери, человек холодный, рассудочный и очень немногословный…

— Ты сделал хороший выбор.

— Почему вы так решили?

— Выбрать для установления контакта человека абсолютно отличного от тебя — самое интересное. Это наивысший кайф… Знаешь, что сказал по этому поводу Пруст?

— Марсель Пруст, французский писатель? Нет, не помню.

Дюбре стал цитировать по памяти:

— Настоящее путешествие, настоящий источник сил и бодрости — это не стремление к новым пейзажам, а стремление получить новые глаза, чтобы видеть мир другими глазами. И не просто другими глазами, а сотнями других глаз… Погрузиться в сотню миров, увиденных сотнями других глаз…

Катрин в знак одобрения склонила голову.

На край стола спланировала какая-то птица, явно привлеченная содержимым блюда, где мы оставили закуску. Было бы интересно взглянуть на мир глазами птицы. Есть ли у животных понятие личности, которое заставляет их в сходных ситуациях вести себя по-разному?

Дюбре взял маленькое канапе с лососем, и птица улетела.

— Не так-то просто влезть в шкуру человека, мир которого тебе противен.

С Фостери мне это было очень тяжело. Я не настолько, как он, увлечен цифрами, изменением результатов и курсом акций на Бирже. Я постарался проявить интерес к его увлечениям, но без должной уверенности… и без должной искренности. Во всяком случае, я не почувствовал, что он тоже настраивается на мою волну.

— Я понимаю, что цифры тебя не интересуют, но суть не в том, чтобы изобразить интерес к делам или вкусам другого человека. Нет. Главное — заинтересоваться им самим настолько, чтобы почувствовать удовольствие, которое он находит в цифрах. Это совершенно разные вещи… Когда ты подстраиваешься к его движениям, к его системе ценностей, разделяешь с ним заботы, делай это со стремлением влезть в его шкуру и жить его жизнью изнутри.

— Хорошо. Значит, вы хотите сказать, что мне не надо интересоваться цифрами, а надо почувствовать себя свободно в шкуре человека, интересующегося цифрами, сказав себе: «Так, а как это, что чувствует человек, который интересуется цифрами?» Получается, что так?

— Именно так! И самое интересное — экспериментировать с теми, чьи интересы для тебя абсолютно новы… И когда вы окажетесь в одной фазе, тогда и наступит чудо взаимопонимания.

Я протянул руку и взял канапе. Нежный кусочек лосося с пряным запахом на кусочке хлеба без корочки, окруженный масляным кружевом, а сверху — миниатюрная спаржинка, сбрызнутая лимонным соком. Эдакое тающее во рту наслаждение…

— Однако возможности метода не безграничны. И далеко не со всеми эксперимент получается.

— Да. Как, к примеру, в твоем случае.

— Но если надо искренне заинтересоваться другим человеком, чтобы все получилось, то тогда эксперимент почти невозможен с врагами.