Бог всегда путешествует инкогнито - [37]

— Трудность Алана в том, что ему мало просто показать, как поступать, чтобы общение было комфортным. И успеха на службе он таким способом не добьется, как бы ему ни хотелось. Что-то его тормозит во всех его начинаниях.

— Что?

— Он слишком привык подчиняться.

— Тем не менее он активно усваивает науку сопротивления чужой воле.

Это хорошо, но этого недостаточно. Далеко не достаточно. Одно дело уметь сопротивляться, а другое — уметь добиваться. Здесь нужна предварительная подготовка.

— Предварительная подготовка?

— Надо развить в себе убеждение, что ты на это способен.

— То есть ты хочешь сказать, что он не добьется желаемого от своих боссов, даже если станет применять лучшие мировые техники общения?

— Именно так.

— Понимаю.

— Суть дела именно в этом. Если человек в глубине души убежден, что способен влиять на других, он обязательно этого добьется, даже если будет действовать как слон в посудной лавке. У него все получится… Если же этого убеждения нет, то он запнется на первом же препятствии и расценит это как доказательство бесполезности нашей затеи.

Он поднес сигару ко рту.

— И чтобы он открыл в себе эту способность, ты дал ему задание заставить боссов произнести заданное слово?

— Ты все правильно поняла. Я хочу, чтобы он поверил в свою способность влиять на других.

— Интересно…

Катрин вдруг вскинула голову, пораженная неожиданной мыслью.

— Ты ведь не наугад отыскал слово в словаре? Это ты выбрал «марионетку», чтобы Алан подсознательно ощутил себя в роли того, кто дергает за веревочку, ведь так?

Вместо ответа Дюбре продолжал улыбаться.

— Это слишком сильно, Игорь.

Дюбре глубоко затянулся сигарой.

12

Марк Дюнкер, руководитель «Дюнкер Консалтинг», был крепко сбитым человеком. При росте метр восемьдесят два и весе девяносто шесть килограммов он представлял собой тяжеловеса французской службы занятости.

Родился он в деревне, в самом сердце региона Божоле. Односельчане недолюбливали потомственных торговцев мясом Дюнкеров, считая их ремесло неизбежным злом. Денег в семье водилось больше, чем у окрестных скотоводов, и у тех зачастую возникало чувство, что эти деньги заработаны на их горбах, поскольку Дюнкеры не особенно страдали в те тяжелые годы, когда падали цены на говядину.

В школе маленький Марк сторонился местных ребят. Он был горд тем, что он сын самого богатого человека в деревне, но все-таки чувствовал себя изгоем. Но на судьбу не жаловался и не ныл, а наоборот, стал задирой. При малейшем замечании в свой адрес он тут же кидался в драку.

Мать гораздо тяжелее переживала такое положение вещей. Ее муж наслаждался тем, что ему все завидуют, а на нее, наоборот, обрушивались только негативные последствия этой зависти. Ее жизнь в деревенском обществе сводилась к откровенно враждебным взглядам, которые бросали на нее односельчанки, повстречав на улице. Ей было очень тяжело. После многих лет, отравленных горечью и злобой, она сломалась, и, нарушив вековые традиции, семья перебралась в город, подальше от сплетен и пересудов. Дюнкеры осели в Лионе, вынудив главу семейства ежедневно наматывать километры, чтобы добраться до деревни. Марк пережил переезд как капитуляцию и начал презирать отца за то, что тот уехал из деревни.

Радость матери длилась недолго. Она пережила большое разочарование, когда столкнулась с тем, что новые соседи, «белые воротнички», восприняли их как деревенщину. Марк предпочел бы скорее быть изгоем от зависти, чем от презрения, и жестоко страдал от своей изоляции, поклявшись когда-нибудь за нее расквитаться с судьбой.

Он успешно сдал на бакалавра и к двадцати годам получил диплом о высшем экономическом образовании. Два года он работал агентом по рекламе сельскохозяйственной продукции, обнаружив немалую смекалку в ведении коммерческих дел: видимо, сказались гены Дюнкеров. Потом подвизался еще в нескольких предприятиях, при каждой смене места неизменно увеличивая свое жалованье. Он постоянно менял сценарий поведения, вводя в заблуждение консультантов службы занятости относительно обширности своих обязанностей на старом месте. Он приписывал себе ответственность, которой официально никогда не имел, но, сказать по правде, зачастую сам на себя возлагал.

Он быстро понял, что консультанты ничего не понимают в собственном ремесле и что их легко надуть. Однажды его очередной работодатель проговорился, сколько он заплатил, принимая его на работу, и Марк не поверил своим ушам. Сумма показалась астрономической, а род деятельности по сути своей напоминал то, чем занимался его отец. С его точки зрения, убедить предприятие, что работник, которого они предоставляют, обладает бесценными качествами, было гораздо легче, чем убедить фермера в достоинствах коровы, тем более что фермер и сам прекрасно разбирался в проблеме.

Шесть месяцев спустя Марк открыл свое дело. Он прошел краткий курс изучения методов вербовки, нанял однокомнатный офис в центре Лиона и повесил вывеску: «Марк Дюнкер, консультации по приему на работу». Он руководствовался тем, что его собственное чутье работало лучше любых методик отбора кандидатов. Он полагался на свой инстинкт, чувствуя людей, понимая, что нужно предприятиям, и сразу разбираясь, кто подойдет на какое место.