Бог. История человечества - [16]
Через триста лет после этого Марко Поло писал о встрече солнца и луны в Индии с деревом, у которого было два ствола: один говорил мужским голосом днем, а другой – женским голосом ночью. В Книге Бытия библейский патриарх Авраам дважды разговаривает с Богом рядом с вещими деревьями: сначала под Наблусом у дубравы Море (Быт. 12:6), а затем в Хевроне у дубравы Мамре (Быт. 18:1). Почти во всей Европе идея говорящих деревьев на протяжении тысячелетий была ключевой для кельтской и друидской духовности, она остается таковой и сейчас для современных приверженцев друидизма и неоязычества. Говорящие деревья есть даже в «Удивительном волшебнике страны Оз». Не забудем и о величественных энтах из Средиземья Дж. Р. Р. Толкина. Таким образом, слегка аномальная, но исключительно полезная идея, возникшая в какой-то миг отдаленного прошлого, переросла в успешное и широко распространенное верование, сумевшее проникнуть в бесчисленное количество культур и цивилизаций, при этом сохраняя свое исходное значение [6].
Похожая история, вероятно, случилась и с Властелином животных. Связанные с ним онтологические категории «человек» и «животное» подразумевают вполне определенные ожидания. Достаточно просто нарушить одно или два из них, бросить небольшой вызов здравому смыслу (ввести идею человека, общающегося с животными), придать новому созданию полезность (гибрид человека и зверя, который дает нам пропитание, необходимое для выживания) – и вы получите верование настолько прочное, что из древней мысленной абстракции оно развилось в фигуру Колдуна 18 000 лет назад, попало в Книгу Бытия около 2500 лет назад и останется актуальным для современных неоязычников. Так рождается конкретный бог, который сохраняется в человеческой культуре тысячелетиями.
Как мы увидим, в истории религии существует одна конкретная аномалия (идея, минимально противоречащая здравому смыслу), которая затмевает все остальные и порождает, безусловно, наиболее успешное, запоминающееся, значительное, полезное религиозное верование, когда-либо придуманное людьми. Это идея «бога-человека» – человеческого существа, которое незначительно отличается от обычных людей в каком-то отношении: обладает улучшенными физическими или умственными способностями, может становиться невидимым, может находиться во всех местах во все времена, знает прошлое и будущее, знает вообще все. Человеческое существо, являющееся, иными словами, богом. Однако это подождет до следующих глав книги [7].
Фигурка богини из Баллачулиша, вырезанная из ольхи, с кварцитовыми камешками вместо глаз. Найдена в графстве Инвернессшир, Шотландия (ок. 600 г. до н. э.)
© National Museums of Scotland
Пока же мы остаемся с интригующей теорией, поддерживаемой когнитивным направлением религиоведения: она состоит в том, что человеческие существа за миллионы лет эволюции развили определенные мыслительные процессы, которые в соответствующих обстоятельствах могут заставить нас приписывать неодушевленным объектам способность к действию, наделять их душой или духом и успешно передавать верования, берущие начало в этих объектах, иным культурам и поколениям. Это убедительное объяснение возникновения религиозного импульса, которое, в отличие от предыдущих, согласуется с естественным отбором.
Но и здесь возникает проблема.
Какой бы убедительной ни была когнитивная теория религии, она не может ответить на самый первый вопрос: как Ева пришла к мысли о том, что у нее есть душа? HADD, возможно, объясняет, почему Ева останавливается, увидев дерево, и почему она думает, что у дерева есть лицо. Компетентное сознание, возможно, объясняет, почему она одушевляет дерево и превращает его в объект поклонения, которым можно поделиться с общиной. Эти когнитивные процессы могут укрепить и подтвердить уже имеющиеся системы верований. Однако сами по себе они верований не создают. Чтобы Ева смогла сделать колоссальный шаг от распознавания действия до формулирования религиозных верований, она должна быть уже предрасположена к подобному мышлению. Иначе она просто отметит, что дерево выглядит довольно интересно, и пойдет дальше [8].
В конце концов, когнитивная реакция, присущая Еве по умолчанию, состоит в том, что дерево – это дерево. Чтобы она отошла от изначального рутинного восприятия дерева, ей нужно столь же правдоподобное альтернативное объяснение. Однако есть только два варианта, при которых Ева может посчитать «сверхъестественное» объяснение столь же вероятным: либо кто-то должен заставить ее поверить в то, что дерево – больше, чем просто дерево (а откуда этот кто-то возьмет подобную идею?), либо она должна сама развить подобные верования на основании представлений о себе самой как о воплощенной душе. В любом случае мы снова возвращаемся туда, откуда начали, – к проблеме, поставленной Эдвардом Бёрнеттом Тайлором двести лет назад: как появилась идея души? [9]
Самый честный ответ: мы не знаем. Однако очевидно, что вера в душу может быть первым верованием человечества. И действительно: если когнитивная теория религии верна, то вера в душу приводит к вере в Бога. Иными словами, истоки религиозного импульса кроются не в поиске смысла и не в страхе перед неведомым. Он не порожден бессознательными реакциями на мир природы. Это не случайное следствие сложных процессов в головном мозге. Это результат чего-то куда более примитивного и сложного для объяснения – нашего укоренившегося, интуитивного и полностью эмпирического убеждения в том, что мы, чем бы мы ни были, являемся воплощенными душами.
