Английский бизнесмен прибыл в Москву, чтобы подписать договор с рядом отечественных предприятий, но в последний момент всплыли нелицеприятные факты о заводах, размещенных компанией Икс-Технолоджис на территории Китая…
За час до начала пресс-конференции, посвященной проекту Джона Траска, на ю-тубе появилось несколько видеороликов, в которых китайские рабочие жалуются на невыносимые условия труда и высокую смертность среди населения на территориях, примыкающих к заводам…
Исследования окружающей среды показали превышение норм выброса вредных веществ как в атмосферу, так и в близлежащие реки, что привело к расширению отравляемых токсинами земель…
…Выяснилось, что несколько лет назад уже назревал скандал по поводу нечистоплотного отношения Джона Траска к окружающей среде — и это после всех его заверений о стремлении спасти планету. Огласки удалось избежать ценой нескольких десятков миллионов долларов, потраченных на „подмазывание“ чиновников, но сейчас, благодаря анонимным доброжелателям, информация оказалась в интернете, на специальном сайте, посвященном „закулисной“ деятельности известного английского миллиардера…»
Утром смотрели новости. Чувствовал ли я злорадство, глядя на растерянную и злую физиономию Траска? Да. Удовлетворение — нет. Рашид подтвердил, что неудачи его в России — моя и Кидальчика заслуга…
Если это правда? Если я могу повлиять не только на ближайшее окружение, а… На мир в целом? Как это узнать? Попробовать? Откровенно говоря — страшно. Что я в этом понимаю? И как быть с другими чудесниками? Траск-то, во всяком случае, уверен, что мы ему мешаем…
Моя мать. Чем она могла помешать Траску? Не могла ли она каким-то образом быть с ним знакома? Внезапно мне захотелось встретится с ним лицом к лицу. Как это устроить? Можно, конечно, просто пойти в отель. С Воронцовым, например… Зайти, и задать несколько вопросов. Я ведь могу сделать так, что он ответит правду! Ну конечно… Что может быть проще? Нужно просто пойти к нему, и всё выяснить!
Я как раз дожидался паузы, чтобы озвучить эту элегантную в своей простоте идею, но почувствовал… трудно сказать, что. Засвербило пониже спины. Вскочив, я прошелся по гостиной. Что-то было очень сильно не так. Меня затрясло, как от разряда током, к горлу подкатила тошнота… Вспомнив, как мы с Кидальчиком метались меж горящих магнолий, пока вокруг рвались снаряды, я повернулся к остальным:
— Нужно уходить. Немедленно!
Рашид понял мгновенно. Он поднялся, подхватил под руку дядю Сашу, и направился вместе с ним к выходу. Ассоль, замерев, уставилась на меня огромными глазами. А я задыхался. Кожа стала липкой, в глазах плыли цветные пятна… Казалось, внутри моего черепа грохочет колесо рулетки, и шарик, как сумасшедший, перескакивает с красного на черное…
Увидев, как в окно влетает снаряд, проходит сквозь Ассоль, как Михалыч беспомощно вскидывает руки перед вспухающим огненным шаром, я задохнулся в крике, но тут же сообразил, что этого еще не случилось. Стряхнув наваждение, подскочил к Ассоль и крикнул прямо в ухо:
— Бери Михалыча и уходи! Он один не справится! Давай! — я толкнул её, в последнее мгновение впихнув в ладонь игральный кубик. Она глянула на меня в последний раз и помчалась к выходу. Михалыч рванул за ней. А Воронцов? Его голова и плечи показались над полом: там был люк в подвал, Рашид попросил принести банку огурцов… Воронцов ни о чем не подозревает!
Казалось, прошла целая вечность. В моём восприятии всё двигалось мучительно медленно, но я понимал, что выбраться Воронцов не успеет. Слишком поздно я почувствовал опасность. Слишком долго — доли секунды! — остальные осмысливали происходящее… Ракета уже здесь. Разлетевшись в огненном вихре, осколки вгрызаются в плоть, сдирают мясо с костей, нестерпимый жар испаряет выплеснувшуюся кровь, и на пол оседают легкие, невесомые хлопья пепла…
Поймав взгляд Воронцова, удивленный и недоумевающий, я «щелкнул». Даже нет, не так: я «ЩЕЛКНУЛ». Припомнив всё, что успел узнать от Рашида, что когда-либо говорил Кидальчик о творцах невозможного, все те желания, что испытывал я в жизни, но так и не смог воплотить…
В голове что-то вспыхнуло, лопнуло, и я умер.
Очнулся в кромешном мраке. Пальцы нащупали холодный, гладкий пол. Вокруг был спертый, влажный воздух, запах картошки и плесени. Закашлявшись, я сел.
— Как вы себя чувствуете, Алекс?
— Господин Воронцов?
— Пить хотите?
— Пожалуйста…
Мне в руку ткнулась бутылка. Отхлебнув, я облизал губы.
— Вино?
— Это погреб. И вы очень меня обяжете, если объясните, как мы здесь оказались.
— Подождите… где все остальные?
После паузы он ответил:
— Не знаю. Здесь только мы.
— Вы уверены?
— Здесь только полки с банками и клети с винными бутылками, еще груды картошки и морковки.
— Вот откуда запах земли…
— Не только. — я услышал бульк. Он тоже пил. — Часть стены осыпалась, похоронив под собой дверь. Вентиляции теперь тоже нет.
— Черт.
— Согласен.
Я не рискнул подниматься, опасаясь стукнуться обо что-нибудь невидимое.
— Илья… Вы тоже ослепли?
— Просто сюда не проникает ни грамма света.
— Вы уверены?
— Нет. Но коллективная слепота — это уж, извините, слишком…
