Бог играет в кости - [104]

Когда приступ схлынул, я с трудом сфокусировал взгляд на Илье. Тот сидел, ни жив ни мертв, только желваки ходили на скулах. В глазах его стояла такая боль, такая ярость… Он явно хотел поменяться со мной местами, а еще лучше — задушить нашего мучителя голыми руками. Я перевел взгляд на арбалет, напоминая, что одно неосторожное движение — и болт сорвется ему в грудь. Воронцов опустил веки.

Отступив, Траск брезгливо вытирал руки платком.

— Андре, ослабь немного натяжение. — толстяк вопросительно посмотрел на хозяина. — Сделай это! — как бичом хлестнул Траск. — Ты же не хочешь, чтобы мистер Мерфи умер раньше, чем услышит о наших грандиозных планах?

Толстяк протянул руку… Боль была не менее сильной, чем когда тело растягивали.

— Не стоит недооценивать Андрэ. — когда я продышался в очередной раз, объяснил Траск. — Такого специалиста как он, возможно, не найти и во всем мире. Устаревшее искусство… Сейчас в моде «химия», если вы понимаете, о чем я. Но мой Андрэ не таков. Он — виртуоз. Интеллектуал — на свой лад, просто не любит этого показывать… Между прочим, единственный, кто может обыграть меня в шахматы. С самого детства собственный разум доставлял ему одни неприятности. Сами понимаете: такая необычная внешность… не предполагает наличия большого ума.

Слушая хозяина, Андрэ улыбался, но в глазах его уже не было ничего от той детской, наивной бессмысленности, которую он изображал вначале.

Самое интересное, что испугался всерьез я только сейчас. Несмотря на боль, явное безумие Траска и недоразвитость его помощника, до сего момента я не допускал и мысли, что всё может окончиться плохо.

Рассчитывал «щелкнуть», как только выдастся возможность, как только удастся сосредоточиться. «Щелкнуть» так, что мало никому не покажется… Но не мог.

Пробовал и пробовал, но каждый раз, казалось, не хватает сущего пустяка, какой-то мелочи… Как тогда, с отцом.

Взор заволокло, дыхание перехватило, я еле сдерживался, чтобы не завыть, не задергаться в путах, вырывая суставы… С трудом подавил приступ паники. Смотрел, не отрываясь, на Воронцова, дышал и считал про себя: — жили-были три китайца: Як, Як-Цидрак, Як-Цидрак-Цидроне…

Этой считалке меня научил Кидальчик вечность назад. Когда я, вот так же задыхаясь, корчился на глинобитном полу нашей душегубки, не в силах совладать с рвущейся наружу паникой… «Жили-были три японки: Ципе, Ципе-Дрипе, Ципе-Дрипе Лампопоне…»

…могли бы править миром вместе, вы и я… — оказывается, Траск всё это время говорил. Я попытался сосредоточиться на его голосе. — Мы с вами похожи, мистер Мерфи. Да, да, не удивляйтесь… Вы — такой же, как я! Не верите? Вспомните Сирию. Вы не задумываясь обрушили на головы множества людей древние, простоявшие века, стены! И это всё — для того, чтобы спасти свою жизнь… Свою жалкую, никчемную шкуру! — последние слова он выкрикнул срывающимся голосом. — Своим упорством вы нарушили все мои планы, мистер Мерфи… Как будто это так трудно: взять, и сделать то, о чем вас вежливо просят… — я молчал. В его голосе было всё больше истеричных нот, и я просто боялся. Воронцов, к частью, тоже ничего не говорил…

Пока он говорил, я успокоился, и почувствовал крошечную, микроскопическую надежду: натяжение ослабло, и это давало возможность сосредоточиться. Собрать остатки сил… Я должен освободить Воронцова. Нужно сделать так, чтобы арбалет не выстрелил, и тогда он сможет избавиться от веревок.

Как освободить себя, я попросту не представлял.

— Зачем вам Бильдербергский клуб? — ко мне вернулся голос. — Разве вашей власти в мире и так недостаточно? — нужно его отвлечь, пусть разглагольствует. Маньяки это любят.

— Это всего лишь символ! — он пренебрежительно махнул рукой. — Я полагал, батюшка достаточно натаскал вас в понимании действительности… Кто наверху — тот и прав, не так ли? А Совет — это высший орган власти, ему принадлежит контроль над всеми мировыми ресурсами. Соответственно тот, кто будет управлять Клубом… — он развел руками и улыбнулся.

Улыбка у Траска была озорная, мальчишеская — именно так он улыбался со всех экранов и постеров… Наверное, долго учился.

— У вас есть что предложить всему человечеству? — он только кивнул. — Но для чего все эти теракты и угрозы?

— А в этом как раз виноваты вы, мистер Мерфи! — он снова взбесился. Черт… — В этих смертях виноваты исключительно вы! Не надо было меня злить! Не надо было мешать моим планам, ставить палки в колеса! Если бы не вы, мистер Мерфи, и не такие, как вы… — он стукнул кулаком по столу, чуть не сбросив арбалет… — Если бы вы не вмешивались в мои планы, всё бы прошло не так болезненно. Плавно, ненавязчиво, в течении нескольких лет…

— Зачем вам власть над миром, Траск? Думаете, те, кто ненавидят и презирают вас сейчас, изменят своё мнение? — Воронцов говорил спокойно и обреченно. По-моему, он поставил на нас крест…

— Вы что, не понимаете? Я — вестник будущего! Нового, невиданного прогресса! Мои космические корабли летят к Марсу, исследуют поверхность Луны — в скором времени там будет военная база… Не американская, смею заметить, и не русская. Только моя! Я прекращу все войны — не этого ли жаждет измученное человечество? Все эти крестовые походы за веру, утомительные, дорогостоящие джихады, фанатики и теракты… Устаревшая, не оправдавшая себя система. Я всех уровняю! Александр Великий сплотил десяток отсталых народов, я же объединю весь мир!