Бог и человек - [121]

Христианское учение о Троице имеет совершенно исключительное значение для знания и жизни людей. Только в свете этого учения можно понять подлинный смысл проблемы соотношения между единичным и общим. Те бесчисленные разделения, которые мы наблюдаем в мире (и материальном и органическом и даже духрвном), происходят не от многообразия сущего, не от существования множества тварей, но от времени и пространства, от бессилия твари или зла. Если бы не было этих причин мир достиг бы абсолютного единства, не потеряв ничего личного или особого, что в нем существует. Путь преодоления разделений и, необходимо связанных с ними, смертности, разложения, страданий, борьбы, лежит в преодолении пространства, времени, слабости и зла. Этот путь открыт для человеческого духа и даже для всей твари, посколько она может быть в неизмеримо большей мере приближена к Божественным прообразам–силам ее бытия. Для человека преодолеть пространство значит достичь внутренней собранности духа и включить в свою жизнь возможно большую часть мира и человечества. Собранность духа преодолевает не только одну внутреннюю разделенность нашей души, но и нашу отделенность от духовной жизни других людей. Таким образом на пути духовного единства мы посте* пенно собираем в себя все сущее, постигаем его внутреннюю связанность, но ничего не теряем из нашего собственного и чужого своеобразия. Чем глубже мы постигаем единство сущего, тем ярче выступает перед нами своеобразие всего… Преодоление времени есть воскрешение прошлого, прозрение в будущее и приобщение тому, что выше времени. В вечной Божественной реальности, в Божественных идеях тварного в совершенном единстве собрано всё, что было, есть и будет и здесь и повсюду. Ничто не исчезает в Боге, но всё соединено в Нем… Бессилие происходит от распада и распад от бессилия; путь силы и единства совпадает, и начало и конец его в Боге.

Главная причина того противоречия между общим и единичным, которое кажется нам неустранимым, находится, конечно, во зле. Зло знает только две возможности. Первая — обособиться, оторваться, выделиться, отдаться одному, всецело сосредоточиться на одном — остальное же отбросить, как ненужное, или превратить его только в средство. Многие искренно убеждены, что быть значит быть отделенным и даже враждебным ко всему. Но тут говорит лишь эгоизм, гордыня, страстность и односторонность, а не законы бытия. На самом деле, быть значит быть в единстве с другим, обогащаться его богатством, не разрушая его своеобразия… Другая возможность, которую видит зло, заключается в том, чтобы уничтожить всё особенное, личное, свободное и оставить только общее по произвольному нашему выбору (коллектив, стандарт, массу, общие отвлеченные идеи)… Оба пути разрушительны, потому что в действительности нет ни общего вне единичного, ни единичного вне общего: разрушая одно из них, мы губим все.

Общее только тогда реально и положительно, когда оно существует в особом или личном. Личное же и своеобразное не есть индивидуальное, т. е. обособленное от другого в особый предмет. Такое обособление личного есть признак его несовершенства или грубости. По существу начало личного или, вообще, своеобразного должно быть, как мы то видели в Преев. Троице, только особым образом бытия единого существа, а не частью его; поэтому оно и не делит и не отделяется. Стать подлинно личностью значит в предельном своеобразии быть предельно открытым всему и открыть в себе всю глубину единства с другой тварью и Творцом… И космос и человечество мыслятся христианством, как целое — единое в многообразии. Христианскому обществу прямо завещан Христом идеал триединства жизни Преев. Троицы.

Личное или особенное всегда более или менее множественно; сущность или природа всего всегда должна стремиться к единству и укоренена в единых ее Божественных прообразах. Но жизнь должна быть многоедина, потому что она есть соединение в живущем, по возможности всего. Мы призваны жить и собой и другими, и особым и общим. Односторонняя, суженная жизнь есть ее обеднение или проявление страсти и пристрастия. Только подвиг земной жизни, окруженной злом, может заставлять нас вынужденно жертвовать многим ценным ради высшей ценности.

Учение о личных свойствах тоже имеет большое значение для тварнаго бытия. Оно показывает, что всё объективно может стать личной особенностью, приобрести личный смысл и характер, определить личную жизнь. В бытии есть как бы два плана: они соединены жизнью и содержание их едино, но в одном всё существует, как общее, объективное, сущностное, в другом — как личное, особое, единичное. Каждый из нас может сделать своей какую–то ценность, сделать ее своим назначением, своим особым достоянием. Но если в Преев. Троице личные свойства связывают друг с другом Божественные Лица, то и у нас личное назначение или дарования должны быть служением, ибо только так то, что мы считаем в себе своим особым призванием, становится силой единения с другими. Своеобразие наше должно быть своеобразием в целом и для целого… Личные свойства в Боге связаны с происхождением Ипостасей. И у людей их личность определяется в значительной мере их телесным и духовным происхождением; но нас определяет и будущее и наше отношение к Богу, ибо от Него мы в сущности и происходим. Природа наша происходит от родителей, но личное начало, наше «я», творится в нас Богом; от Бога же мы имеем и настоящее наше назначение в мире… Человечество едино и природа у людей в главном та же самая, но каждый человек по–своему человек. Если природа наша в существенном одинакова, то каждый человек, как человек, равноценен с другими, несмотря на все. различия, которые только могут быть между людьми, ибо, если между Лицами Преев. Троицы есть порядок Их соотношения, то тем более естественен он среди людей и в этом порядке или иерархии человеческих отношений не может быть, само по себе, ничего унизительного для людей.