Боевыми курсами. Записки подводника - [97]
Внезапно из-за туч вышло солнце, лучи которого, пробиваясь через густой лес, приобретали бархатный зеленоватый оттенок. Более ощутимыми стали запахи влажной густорастущей травы и гниющего ила. С веток ольхи свисали колючие лианы, густо заросшие облепихой и ежевикой.
Течение реки в этом месте было не таким быстрым, и мы, опустив весла, зачарованно впитывали невыразимую красоту открывшегося нашим глазам мира, который Александр Сергеевич Пушкин не случайно назвал «пламенной Колхидой».
Однако через некоторое время мы вернулись к своему делу — рыбалке. Памятуя о прежней неудаче с гранатой, решили попробовать рыболовецкую удачу более мирным способом и, быстро посовещавшись, достали удочки. Сев на разные концы байды спиной друг к другу, мы с Сергеем Григорьевичем забросили удочки в канал и стали терпеливо ждать.
Но рыба попалась то ли упрямая, то ли сытая, и за полчаса не было ни одной поклевки. Через час наше терпение кончилось и мы опять взялись за гранаты. Снова мой товарищ взял гранату, вынул чеку, бросил ее и вновь не рассчитал бросок — граната упала на берег и, издавая жуткое шипение, закрутилась на земле! Нас спасла только быстрота реакции: как только мы уткнулись носами в дно лодки, над головой со свистом пронеслись осколки разорвавшейся гранаты.
Тут не выдержал я — мне показалось, что Сергей Григорьевич слишком неловок сегодня, если второй раз не может попасть в воду, которая вокруг нас, о чем я не замедлил ему сообщить. Также я отметил, откуда в таком случае должны расти руки и что должно быть с головой. С этими словами я схватил третью гранату, взвел ее и бросил в другую сторону. И что за напасть… Граната попала в заросли осоки, но всплеска не последовало, — граната попала на плотный грунт и, колыша траву, зашипела. Мы опять упали на дно спасительной лодки. Взрывом подбросило вверх комья земли и траву. Осколки порезали осоку и снова со свистом пронеслись над нами.
Никакой перепалки не последовало. Мы молча поднялись, без слов посмотрели друг другу в глаза и, уже не глядя друг на друга, стали собираться в обратную дорогу. Ни о каком продолжении рыбалки не могло быть и речи…
Большой оранжевый круг солнца медленно опустился, и уже чувствовались легкая прохлада и сырость. Мы медленно погребли в сторону Поти, где нас с нетерпением ждали товарищи…
В конце сентября мы получили очередной боевой приказ и вновь приготовились выйти в море.
Вместо штурмана Якова Ивановича Шепатковского, получившего повышение по службе, был назначен лейтенант Андрей Гаврилович Гаращенко, его обеспечивал в море дивизионный штурман старший лейтенант Еремеев, а вместо инженера-механика Григория Никифоровича Шлопакова, получившего назначение на подводную лодку «Л-23», был назначен инженер-капитан 3-го ранга Константин Иванович Сидлер.
Константина Ивановича Сидлера я хорошо знал по его службе на подводной лодке «Л-5», знал и его отца, который преподавал нам высшую математику в училище. Константин Иванович был добросовестный и культурный в обращении человек, обладавший необходимым для подводника спокойствием и душевным равновесием. Он был значительно старше всех нас по возрасту и имел богатый опыт подводного плавания.
Жаль, очень жаль было расставаться с опытными командирами боевых частей, ставшими ветеранами нашего корабля, — Шепатковским и Шлопаковым.
Немало сил приложил Григорий Никифорович Шлопаков к усовершенствованию радиосвязи, которая наряду с радиолокацией и акустикой играла важнейшую роль в жизнеобеспечении нашей подводной лодки. Напомню, что гидролокаторов и радиолокационных станций у нас тогда не было.
Всем известно, что радиосвязь самолетов, кораблей и особенно подводных лодок между собой и берегом имеет первостепенное значение. Без четко отработанной двусторонней связи управлять флотом невозможно.
Мы держали двустороннюю связь со штабом флота и бригады подводных лодок, только находясь в надводном положении — после погружения подводной лодки связь прекращалась. Для восстановления связи необходимо было всплывать, что демаскировало подводную лодку, приводило к дополнительному расходу запасов воздуха высокого давления, усиливало нервное напряжение экипажа и влекло за собой целый ряд дополнительных затруднений. Этот недостаток мы с особой остротой почувствовали с первых дней войны. Безусловно, такое положение вещей нас не устраивало.
Поэтому вместе с инженером-механиком Г. Н. Шлопаковым мы стали искать пути преодоления технологического несовершенства. На первых порах мы сделали плавающую антенну, которая оставалась на поверхности моря после погружения под перископ. Во время испытаний эта антенна неплохо держалась на поверхности воды, но главного — приема радиограмм — мы осуществить не смогли. Пришлось, естественно, от этой идеи отказаться.
Первая неудача нас не смутила. Мы сделали дуговую металлическую антенну высотой около полуметра и закрепили ее над перископной тумбой. Мы надеялись, что, находясь под водой, подвсплывая до верхнего среза перископной тумбы, сможем осуществить прием. Но и из этой идеи ничего не получилось. Несмотря на это, наши попытки продолжались.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.