Боевыми курсами. Записки подводника - [96]
В 1943 году, когда был разработан прибор, позволяющий вводить угол растворения торпед, мы стали стрелять многоторпедными залпами (по четыре — шесть торпед), которые шли на врага «веером». Такой способ стрельбы позволил значительно увеличить вероятность попадания в цель, что для нас, подводников-черноморцев, было очень важно, потому что на Черном море противник почти не развивал морские сообщения.
Помимо подготовки командиров подводных лодок, мы проводили семинары и групповые упражнения с командирами боевых частей. Изучали боевой опыт подводных лодок Северного и Балтийского флотов, районы предстоящих боевых действий, отрабатывали тактические приемы выполнения различных боевых задач, много внимания уделяли вопросам управления подводной лодкой. Немалая часть занятий посвящалась противолодочным силам и тактике противника. Кроме командиров боевых частей учеба распространялась на старшин групп и матросов. Все командиры учили своих подчиненных. Главное, чего мы добивались в этой учебе, — лучшее освоение своего оружия и техники каждым членом экипажа, которые должны были обращаться с ним смело и грамотно, эффективно использовать его боевые возможности и быстро устранять повреждения, полученные в бою.
Несмотря на то что большинство личного состава не были новичками, все они относились к учебе исключительно серьезно, отлично понимая всю ответственность военного времени. На своем боевом опыте и опыте других подводных лодок они убедились в том, что в бою мелочей нет, что каждый обязан действовать быстро и правильно, а экипаж в целом — слаженно.
После возвращения из боевого похода в середине августа, несмотря на тяжелую обстановку военного времени, командование соединения предоставило время для отдыха. Наше командование всегда заботилось о нас и нашем здоровье, поэтому всегда старалось оставить личному составу подводных лодок, вернувшихся из похода, время для восстановления сил.
Я с юных лет лучшим видом отдыха считал охоту и рыбалку. Во время пребывания в Поти я всегда выбирался на природу вместе с Сергеем Григорьевичем Егоровым. Мне нравилась его сноровка, находчивость, смекалка и энергичность, которые он неизменно проявлял во время этих вылазок.
Большая группа командиров подводных лодок остановилась на берегу реки Рион, где устроили импровизированный пикник, а мы с Сергеем Григорьевичем достали грузинскую байду (плоскодонную лодку) и решили отправиться на озеро Палеостом — порыбачить. Для того чтобы перетащить лодку, мы прихватили с собой из базы торпедную тележку. Видя, как мы надрываемся с тележкой, нам вызвались помочь комиссар и инженер-механик. Общими усилиями мы смогли дотащить тележку только до половины пути. Пробираться на озеро было очень трудно: наше продвижение затруднялось низкими, заболоченными берегами, в грязи которых тележка с байдой то и дело увязала по самую ось. Чтобы сдвинуть тележку с места, мы прилагали неимоверные силы — рывком перетаскивали ее на несколько метров, а затем останавливались и долго переводили дыхание. Потом все повторялось. Наконец тележка окончательно увязла колесами в илистом грунте, и мы, бросив бесполезное транспортное средство, поволокли байду на руках. G большим трудом нам удалось донести лодку до уреза воды, где мы наконец спустили ее на воду, покидали на дно все рыбацкие принадлежности, вещмешки с гранатами и запрыгнули в нее вместе с Сергеем Григорьевичем, который оттолкнулся веслом от берега и рьяно принялся грести. Я же крикнул оставшимся на берегу Замятину и Шлопакову:
— Организуйте, пожалуйста, вечером нашу встречу!
— Хорошо, хорошо, не беспокойтесь, — ответил Замятин, — обязательно организуем.
С тем мы и отправились в плавание. Погода была самая что ни на есть рыбацкая: моросил теплый мелкий дождик, ветра почти не было, влажный аромат зелени летней Колхиды нас просто зачаровал.
Пройдя Палеостом, красивейшее озеро Кавказа, мы вошли в устье глубоководной, но довольно узкой речки Печери. Ее берега заросли причудливыми южными деревьями, между которыми густо переплелись непроходимые заросли кустарников. После поворота реки мы увидели плот. Мне это показалось верным признаком, и я сказал Сергею Григорьевичу:
— Табаньте! Тише! Не подходите к плоту, около него должна стоять рыба.
Егоров застопорил ход, достал из вещевого мешка гранату, которую тут же взвел в боевое положение и бросил в сторону плота. Однако он не рассчитал силу, и из-за слишком сильного броска граната упала не в воду, а посередине плота, на котором стала крутиться, подпрыгивать и шипеть, как змея…
— Ложись! — сообразил крикнуть я, и, как только мы оказались на дне байды, граната взорвалась. Осколки со свистом пролетели над нашими головами, а некоторые воткнулись в деревянный борт. После короткой перепалки со взаимными обвинениями мы наконец пришли в себя и продолжили путь.
Справа, примерно в ста метрах от нас, реку пересекал оросительный канал. В этом месте берег был узким, и высокие стройные деревья росли чуть ли не у самой воды. За ними рос густой зеленый кустарник, под которым переплетались мощные корневища могучих деревьев, далее виднелись лозы дикого винограда и другие растения. Вдали на горизонте высились конусообразные холмы. Их резкие, прерывистые очертания на фоне крутых Кавказских гор дополняли величественную картину, которой нельзя было не залюбоваться.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.