Боевыми курсами. Записки подводника - [6]

Эта «лихая» атака моего первого наставника осталась у меня памяти на всю жизнь.

Как я уже упоминал выше, 22-м дивизионом подводных лодок командовал капитан 3-го ранга Андрей Васильевич Крестовский. Он пришел на 22-й дивизион после окончания Военно-морской академии и в начале службы ходил на подводных кораблях. Сначала он командовал подводной лодкой «М-53», затем был назначен командиром дивизиона. Под стать Крестовскому был и командир бригады подводных лодок капитан 1-го ранга Ю.А. Пантелеев, культурный и высокообразованный человек. Все офицеры-подводники, особенно молодежь, с большим вниманием слушали его доклады или лекции и всегда выносили из них что-то полезное.

В то время офицеров с академическим образованием было очень мало. Имея отличную теоретическую подготовку, обладая большой энергией и хорошими организаторскими способностями, А. В. Крестовский в скором времени вывел дивизион в передовое соединение флота. До этого нас в шутку называли «дивизион веселых ребят», но, как известно, в каждой шутке есть доля правды…

Для более полной характеристики этого незаурядного командира приведу несколько примеров.

Однажды три «малютки» нашего дивизиона — «М-53», «М-54», «М-55» — стояли на якорях в Евпаторийском заливе. Ночь была тихая, теплая. Я стоял на вахте и вдруг увидел плывущего к подводной лодке человека.

— Кто плывет? — выкрикнул я.

— Комдив, — ответил из темноты знакомый голос.

Через несколько минут командир дивизии поднялся на палубу. Вот таким необычным способом, коль скоро не было под рукой катера или шлюпки, он решил проверить бдительность вахты.

На следующий день, все три подводные лодки почти одновременно успешно атаковали плавучую базу с разных бортов. Командир бригады капитан 1-го ранга Ю. А. Пантелеев остался этим очень доволен и передал нам сигнал: «Солнце», что означало: «Флагман выражает свое особое удовольствие». Помимо заслуг командиров подводных лодок, это был, безусловно, положительный результат работы А. В. Крестовского, который настойчиво отрабатывал нанесение одновременного удара несколькими подводными лодками по одной цели с разных бортов. В то время этот тактический прием был большим новшеством.

Немного позже подводная лодка «М-55» должна была в море отработать маневр «Человек за бортом» (спасение случайно упавшего за борт человека). Лейтенант Лознев, будучи вахтенным командиром, не нашел более подходящего решения, как прыгнуть за борт самому. Падая, он прокричал:

— Человек за бортом!

Маневр подводной лодки был четко отработан, личный состав действовал безукоризненно, и в скором времени лейтенанта благополучно подняли на борт. Но командир подводкой лодки, капитан-лейтенант Буль, был справедливо возмущен такой, как он выразился, «наглостью молодого лейтенанта». По возвращении подводной лодки в базу Лознева вызвал комдив. Крестовский встретил его вопросом:

— Ну как, здорово крутануло?

— Нет, — ответил Лознев.

— Нужно попробовать, — сказал комдив и, слегка пожурив, отпустил Лознева.

В скором времени, при очередном выходе в море на подводной лодке «М-55», Крестовский повторил эксперимент Вали Лознева.

Надо отметить, что «кордебалеты» на этом дивизионе случались и ранее. Так, подводная лодка под командованием B. C. Сурина в подводном положении прошла боновое заграждение[2] и вошла в Южную бухту, всплыв у борта плавбазы «Березань». Другой командир подводной лодки В. П. Рахмин погрузился в Южной бухте, вышел из нее под водой в Северную бухту и, пройдя боновое заграждение, вышел в море.

Проход кораблей через узкие ворота боковых заграждений, особенно в свежую погоду, весьма ответственный и сложный маневр. Проход же подводных лодок даже через ворота боновых заграждений в подводном положении был категорически запрещен, так как почти неминуемо создавал аварийную ситуацию. Но, пренебрегая правилами, вышеупомянутые командиры старались проявить лихость и совершали эти «кордебалеты».

Но было у нашего комбрига и увлечение, — любил шлюпочные гонки. Как правило, соревновались команды «щук» и «малюток». И мы, «малюточники», не раз за взятие первых мест получали от него по пять дней дополнительно к отпуску.

Как видите, боевая подготовка в то время проходила довольно своеобразно и имела много специфических особенностей. Она совершенно несравнима с современными условиями,

Осенью 1938 года я вместе с лейтенантами Кудрявцевым и Лозневым поехали в Ленинград учиться на специальные классы командного состава ВМФ. В это время проводились реформы по усилению нашего флота.

19 декабря 1938 года на заседании Главного военно-морского совета было решено увеличить срок действительной службы на флоте до пяти лет, что позволило укрепить кадры быстро растущего флота.

В мае 1939 года Военно-морскому флоту было разрешено иметь на кораблях неограниченный процент сверхсрочников, хорошо оплачивать их службу в зависимости от срока.

Эти мероприятия были весьма своевременными, они позволили значительно укрепить главное звено флота — рядовой и старшинский состав.

После окончания командирских классов летом 1939 года я был назначен помощником командира подводной лодки «С-31» («Сталинец») — головной подводной лодки IX-бис серии на Черном море.