Боевые слоны в античности и раннем средневековье - [33]

Битва при Тунете. Атака карфагенских слонов. Рис. И. В. Кирсанова

В описании этой битвы, данном Полибием, есть один вопрос, оставшийся по-прежнему нерешенным: каким образом перед началом сражения Ксантипп поставил своих слонов? Полибий со всей определенностью говорит, что слоны стояли перед фронтом всей карфагенской армии [Polyb., I, 33, 6][194]. П. Д. Арманди склонен доверять греческому историку.

Схема сражения при Тунете:

I — первоначальная диспозиция; II — Ксантипп посылает вперед кавалерию и слонов; III — велиты Регула рассеяны, его кавалерия отступает, однако левое крыло его пехоты, избежав столкновения со слонами, атакует правый фланг Ксантиппа; IV — левое крыло римской пехоты обращает в бегство карфагенян; слоны прорывают римский порядок в центре, а кавалерия наносит ему удар с тыла

По мнению исследователя, фаланга пунийцев была выстроена по правилам греческой тактики, то есть по 16 человек в глубину, притом что каждый солдат занимал в строю расстояние, равное 3 футам (0,91 м). Поскольку численность карфагенской пехоты не должна была превышать 10 000 человек, то ее фронт занимал пространство всего лишь в 1800 футов (548,64 м). В таком случае если бы слоны стояли только перед строем пехоты, то их следовало бы разместить на расстоянии в 14 футов (ок. 4,27 м) друг от друга. Согласно П. Д. Арманди, подобная дистанция была очень мала для животных столь большого размера и столь трудно управляемых: во время движения слоны могли столкнуться, что явилось бы причиной смятения и паники[195]. Из этого следует, что карфагенский командующий разместил гигантских животных перед фронтом всей армии, намереваясь, вероятно, использовать их для окружения боевого порядка противника[196]. На это можно возразить, что Ксантипп не знал, какова будет диспозиция римлян, поскольку первым выстроил свои войска, предлагая противнику вступить в сражение [Polyb., I, 33, 8]. К тому же римская армия была многочисленнее карфагенской, и логично было бы предположить, что ее фронт займет более протяженное пространство. Если бы слоны стояли перед фронтом всей пунийской армии, а значит — и перед карфагенской кавалерией, то они неизбежно должны были столкнуться с римскими всадниками, прежде чем напасть с флангов на пехоту. Тем не менее Полибий определенно передает, что римская конница была рассеяна конницей противника, а не его слонами. Карфагенскому главнокомандующему не было никакого смысла растягивать линию слонов вдоль всего фронта армии. Его кавалерия и так и количественно, и качественно превосходила римскую. В то же время слоны были тогда единственным средством, дававшим надежду на то, что карфагенянам удастся противостоять натиску легионов. Поэтому мы должны предположить, что когда Полибий сообщает о δύραμιχ (силе, войске), то речь в данном случае идет о главной части карфагенской армии, то есть только о ее тяжеловооруженной пехоте. Кавалерию и отряды наемников в это понятие Полибий не включает. По всей видимости, свою фалангу Ксантипп построил не в виде сплошной линии, а по отдельным хилиархиям — отрядам в 1000 человек, оставив между ними интервалы, предписанные для подобного построения. Это делало более протяженным фронт карфагенской армии, позволяло разместить слонов на необходимом расстоянии друг от друга и, в случае если бы они получили отпор, оставить животным пути отступления, не подвергая риску собственный боевой порядок. Такое построение согласуется и с версией Фрон-тина: легковооруженные пехотинцы также могли отходить в интервалы между звеньями фаланги. Наконец, размещение стрелков и метателей дротиков перед строем тяжеловооруженной пехоты объясняет, почему карфагенский полководец поставил кавалерию на флангах впереди центра: вероятно, он желал оставить с каждой стороны строя проход, отступив по которому легковооруженные пехотинцы могли бы занять позицию позади всадников[197].

Битва при Тунете. Слоны опрокидывают строй римской пехоты. Рис. И. В. Кирсанова

Удалось ли слонам в этой битве прорвать густой строй римской легионной пехоты? Полибий говорит, что они опрокинули только передние ряды строя и римляне продолжали сопротивляться этим колоссам до тех пор, пока не столкнулись с карфагенской фалангой, а нумидийская конница не обрушилась на них с флангов. Впрочем, ниже историк утверждает как раз обратное и заявляет, что слоны разорвали римскую боевую линию, растоптав при этом большое количество воинов [Polyb., I, 39, 11]. Ф. Уолбанк полагает, что под первыми рядами нужно понимать легковооруженных велитов, отряженных сражаться с гигантскими животными, и именно они и были обращены в бегство[198]. По мнению В. В. Тарна, битва при Тунете продемонстрировала эффективность использования слонов против фаланги тяжеловооруженных[199]. Как бы там ни было, это сражение произвело сильнейшее впечатление на противников карфагенян. "Когда среди римлян, — пишет Полибий, — распространилась молва о том, что слоны в ливийской битве разорвали боевую линию и растоптали множество воинов, они были так напуганы, что в продолжении двух лет, следовавших за этими событиями, они у Лилибея в окрестностях Селинунта строились в боевой порядок на расстоянии пяти-шести стадий от неприятеля и в страхе перед нападением слонов ни разу не отважились ни начать битву, ни спуститься на равнину" [Polyb., I, 39, 12; пер. Ф. Г. Мищенко]. Не менее сильное впечатление победа при Тунете произвела и на карфагенян: они увидели, как армия, еще недавно угрожавшая самому существованию их республики, была уничтожена практически полностью. Вероятно, именно с этого момента карфагеняне еще более, чем ранее, стали полагаться на своих слонов. Чтобы окончательно решить вопрос о том, кому же должна принадлежать Сицилия, они отправили на остров армию, в составе которой было такое количество четвероногих гигантов, которого у карфагенян никогда не было ранее и которого никогда уже не будет потом. Гасдрубал, командовавший карфагенскими войсками, имел в своем распоряжении 140 слонов и многочисленные войска, состоявшие главным образом из галлов и испанцев. Видя страх римлян перед слонами, он становился все самоувереннее и стремился навязать противнику генеральное сражение. Опустошая все на своем пути, Гасдрубал подошел к Панорму, являвшемуся одной из стратегически важных позиций римлян на острове. Консул Луций Цецилий Метелл решил заставить противника вступить с ним в бой под самыми стенами города, чтобы римские солдаты могли поражать слонов с высоты крепостных стен. После того как римляне не выступили навстречу карфагенской армии, Гасдрубал переправился через реку, протекавшую перед городом. "Когда карфагеняне перевели слонов и войско, Цецилий отрядил легковооруженных и тревожил неприятеля до тех пор, пока Гасдрубал не вынужден был выстроить в боевом порядке все свое войско. Таким образом, план Цецилия удался. Тогда он поставил часть легковооруженных перед стеною и канавою и отдал приказ нещадно пускать стрелы в слонов, если они будут наступать на них, если же будут подаваться назад, то бежать в канаву и оттуда метать стрелы в приближающихся животных. Находившимся на площади кузнецам он велел сносить метательное оружие и класть его снаружи стены у основания. Сам Цецилий с легионными солдатами стоял у ворот против левого неприятельского крыла, посылая легковооруженным все новые и новые подкрепления. Когда битва разгорелась, вожатые слонов, соревнуя Гасдрубалу и желая себе стяжать честь победы, устремились на передовой отряд, легко обратили его в бегство и преследовали до канавы. Нападающие слоны получали раны от стрелков, поставленных на стене; вместе с тем в них метали с ожесточением и в массе дротики и копья те свежие еще воины, которые в боевом порядке стояли впереди канавы. Тогда, поражаемые со всех сторон дротиками и раненые, звери вскоре пришли в исступление и, повернув назад, кинулись на своих, причем отдельных воинов топтали и давили, а ряды их приводили в беспорядок и разрывали. При виде этого Цецилий выступил поспешно с своим войском, нетронутым еще и стройным, ударил с фланга на расстроенные ряды неприятелей и вынудил их к поспешному отступлению, при этом многих карфагенян перебил, остальных обратил в стремительное бегство. Десять слонов вместе с индийцами были взяты в плен; остальные скинули с себя индийцев и, окруженные конницею, были все захвачены после сражения" [Polyb., I, 40, 6-15; пер. Ф. Г. Мищенко]. Евтропий утверждает, что римляне захватили 26 слонов, а остальных, разбежавшихся после гибели погонщиков, поймали при помощи своих нумидийских союзников [Eutrop., II, 24, 1]. Согласно Полибию, когда в Рим пришла весть об одержанной победе, то среди жителей началось ликование "не столько потому, что с потерею слонов силы неприятеля были ослаблены, сколько потому, что победа над слонами ободрила <…> граждан" [Polyb., I, 41, 1; пер. Ф. Г. Мищенко]. Всего в триумфальной процессии по Риму было проведено 130 четвероногих гигантов [Eutrop., II, 24, 1]. Это поражение так ослабило Карфаген, что пунийцы тут же освободили захваченного ими консула Регула и отправили его в Рим, чтобы просить мира [Eutrop., II, 24, 2].