Боевые предприятия социалистов-революционеров в освещении охранки - [6]

Въ 1902 году въ нѣкоторыхъ провинцiальныхъ городахъ были спѣшно учреждены розыскные пункты, переименованные затѣмъ въ охранныя отдѣленiя. Они повели энергичную борьбу съ партiйными организацiями. Начались аресты соцiалистовъ-революцiонеровъ. Наиболѣе значиельные изъ нихъ были осуществлены въ Одессѣ, Тамбовѣ и Екатеринославѣ.

Въ 1903 году групповые аресты были произведены въ Кiевѣ, Одессѣ, Петроградѣ, Козловѣ, Екатеринославѣ, Курскѣ, Саратовѣ, Москвѣ и въ другихъ городахъ. Обыски давали богатые результаты, свидѣтельствовавшiе о преступной работѣ соцiалистовъ-революцiонеровъ по пропагандѣ и агитацiи. Въ Одессѣ же, Екатеринославѣ, Саратовѣ и Кiевѣ, были арестованы и типографiи, взятыя на полномъ ходу. При арестѣ Кiевской типографiи была заарестована и ставившая ее повивальная бабка Фрума Фрумкина, которая позже, 27 Декабря, будучи вызвана на допросъ въ Кiевское губернское жандармское управленiе, пыталась перерезать горло жандармскому генералу Новицкому, но нанесла ему лишь легкую рану[7].

Наносимые партiи удары были серьезны. Изъ ея рядовъ вырывались наилучшiе работники. Аресты типографiй и транспортовъ нелегальной литературы лишали партiю главныхъ средствъ пропаганды и агитацiи. Гибли явки, конспиративныя квартиры, проваливались налаженныя съ большимъ трудомъ сношенiя заграничнаго центра съ мѣстными организацiями[8]. Все это не могло не отразиться пагубно на положенiи дѣлъ партiи. Въ партiйной работѣ замѣчались перебои. Нѣкоторыя организацiи должны были поневолѣ прекращать свою дѣятельность и, хотя, оправившись, онѣ и продолжали ее, но контингентъ работниковъ послѣдующихъ составовъ обычно бывалъ много слабѣе предыдущихъ, работа шла менѣе успѣшно. И если, тѣмъ не менѣе, несмотря на интенсивную работу розыскныхъ органовъ, разстраивавшихъ систематически работу партiйныхъ организацiй, таковыя продолжали нарождаться, то причинъ тому слѣдуетъ искать во все болѣе и болѣе развивавшемся въ то время противоправительственномъ движенiи интеллигенцiи.

II

1904 годъ. Походъ «Боевой Организацiи» противъ министра внутреннихъ дѣлъ Плеве. Убiйство министра Плеве. Начало широкаго общественнаго движенiя. Дѣятельность партiи во вторую половину года. Начало массоваго террора.

Въ 1904 году дѣятельность «Боевой Организацiи» не прекращалась. Но не прекращалась и слѣжка за «Боевой Организацiей». Производились и еще аресты, изъ которыхъ наиболѣе важными по достигнутымъ результатамъ были слѣдующiе:

Въ Январѣ, въ Петроградѣ была арестована террористическая группа дворянки Серафимы Клитчоглу, во главѣ съ ней самой. Группа подготовляла покушенiе на министра внутреннихъ дѣлъ Плеве. При обыскахъ были найдены планы путей слѣдованiя министра изъ его дома въ Зимнiй дворецъ и другiя вещественныя доказательства преступной работы группы. Въ связи съ Петроградомъ были произведены обыски въ Кiевѣ, Харьковѣ и Ростовѣ на Дону.

Въ Iюлѣ 1904 г. въ Петроградѣ была арестована группа Павла Кракова, подготовлявшая покушенiе на министра юстицiи.

Организацiи «ликвидировались» на протяженiи всей Россiи. Но среди такой, казавшейся, партiйной тишины, ключемъ била скрытая даже отъ глазъ партiи жизнь «Боевой Организацiи». Всѣ стремленiя ея руководителей, согласно полученныхъ отъ Центральнаго Комитета директивъ, были направлены къ совершенiю убiйства министра внутреннихъ дѣлъ, Плеве.

Въ Январѣ 1904 года въ составъ «Боевой Организацiи» входили: Савинковъ съ двумя его товарищами, Николай Блиновъ, Алексѣй Покотиловъ, бывшiе студенты Московскаго университета Максимилiанъ Швейцеръ и Егоръ Сазоновъ, а также Иванъ Каляевъ. Часть изъ нихъ находилась въ Женевѣ, гдѣ по террору съ ними вели переговоры Гоцъ и Азевъ[9], часть же была въ Россiи. Въ Россiи жили Покотиловъ и Швейцеръ, изготовлявшiе динамитъ для бомбъ и самыя бомбы.

Въ Февралѣ мѣсяцѣ «Боевая Организацiя» уже наблюдала за выѣздами министра по Петрограду и хотя маршруты его не были изучены съ достаточною полнотою, тѣмъ не менѣе, рѣшено было произвести покушенiе 18 Марта. Согласно разработанному заранѣе плану, 18 Марта, около 12 часовъ дня, боевики, получивъ часа за 2 передъ тѣмъ отъ Швейцера бомбы, вышли на Фонтанку и стали ждать министра, который, по ихъ предположенiю, долженъ былъ проѣхать отъ Зимняго дворца, по набережной Невы и по Фонтанкѣ, къ себѣ домой.

У дома Штиглица стоялъ Покотиловъ съ двумя бомбами, у Рыбнаго переулка и на углу Пантелеймоновской улицы стояло по боевику, каждый съ двумя бомбами; Сазоновъ, одѣтый извозчикомъ, стоялъ недалеко отъ подъѣзда дома № 16 и имѣлъ бомбу на колѣняхъ подъ фартукомъ. На Цѣпномъ мосту находился Каляевъ, который долженъ былъ подать сигналъ въ случаѣ, если бы министръ не свернулъ съ набережной Невы на Фонтанку, а поѣхалъ бы по Литейному проспекту. Въ Лѣтнемъ саду сидѣлъ руководитель всего предпрiятiя Савинковъ. Выполненiю задуманнаго злоумышленiя помѣшала бдительность чиновъ охраны. Боевикъ, стоявшiй на углу Пантелеймоновской улицы, замѣтилъ за собою наблюденiе охраны и изъ боязни ареста скрылся со своего мѣста; за нимъ ушелъ Покотиловъ, Сазоновъ же не видѣлъ проѣхвшаго министра.

Послѣ неудачи 18 Марта, Швейцеръ, Каляевъ и Савинковъ направились въ Кiевъ, гдѣ они намѣревались убить геенралъ-губернатора генералъ-адъютанта Клейгельса; Покотиловъ же, Сазоновъ и двое неизвѣстныхъ рѣшили произвести нападенiе на министра во время проѣзда его 25 Марта или 1 Апрѣля.