Боевой шлюп «Арго» - [4]

Я ткнул его кулаком под ребро.

— Прости дурака, Навси. Он у нас говорлив не в меру, но, когда доходит до дела, становится тих и скромен. Правда, Филя?

Филин показал мне средний палец и вытащил из кармана свои записки. Жбан хлюпнул разбитым носом и спросил — как всегда, не вовремя:

— Какие планы, Мак? Вроде с движком мы разобрались, водой запаслись, тетка Алеппа обещала соляры подкинуть. Когда трогаемся-то?

Я побоялся оглянуться на Навсикаю и уставился на кувшин с кислым молоком. Навси молчала. Я пялился на кувшин. Филин украдкой показывал Жбану кулак. В боку кувшина, казалось, уже зачернела дырка, когда вошел Алкиной с двумя буханками и нарушил затянувшуюся паузу.

* * *

Ну, как мне было сказать ей, что нам пора уезжать? Мы лежали, обнявшись, ее губы утыкались мне в плечо. Теплое пятнышко слюны уже начало остывать. Ночь была холодной. В сарае, под связками сухого тростника и высушенными водорослями, рыскали мыши или какие-то твари покрупнее. Пахло морем, потом и почему-то корицей. Ноги Навсикаи высовывались из-под куртки и казались такими гладкими, такими белыми. А больше ничего белого не было в этом мире.

Я не знал, как мать провожала отца — я ведь тогда еще не родился. Зато прекрасно помнил, как она провожала меня.

— Езжай! Езжай, сгинь, как твой пьянчуга-папаша! Пусть заберут тебя черти и горбатые мойры! Давай, гоняйся за золотым руном, авось, повстречаешь папочку где-нибудь на полдороге. Передай ему тогда, что он может не возвращаться!

Никогда она так не кричала и не плакала — даже когда до нас дошла весть, что ее отец, Пелей, сгинул где-то на севере.

* * *

Утро было туманное, мерзкое, мрачное. «Арго» глухо кашлял, прочищая двигатель. С гор двигались медленные черные цепочки — похоже, воинство женихов серьезно обиделось и готовило суровую расправу. Тем больше поводов покинуть гостеприимный берег.

Я стоял у самой воды и держал Навсикаю за руку. Встрепанная, не выспавшаяся толком, она напоминала ушастого воробья.

— Ты можешь поехать с нами. Я поговорил с ребятами, они согласны.

Я ожидал, что она кинется мне на шею. Ладно, если быть откровенным, я ожидал скандала и только потом — неохотного согласия. Я был готов даже к тому, что она повиснет на мне и скажет: «Я никуда не поеду и тебя не пущу».

Навсикая улыбнулась, сдула со лба чертовски привлекательную кудряшку и спокойно сказала:

— Нет.

Наверное, я выглядел совсем глупо, потому что она меня пожалела.

— Ты очень милый. Нет, правда, ты симпатяга, — она провела рукой по моей щеке, потрепала волосы, — но ты псих. А с психами тяжело. Поэтому ты давай-ка ищи свое руно, спасай мир, а я уж как-нибудь с Грегом…

— Да он же тебя прибьет!

Навсикая рассмеялась.

— Много ты понимаешь! А даже если и прибьет — потом приласкает, подарит что-нибудь. А ты мне что-нибудь подарил?

Я стоял на корме и смотрел на маленькую удаляющуюся фигурку, такую чистую и белую, как шапочки снега на дальних горах.

* * *

— Ни фига она меня не бросила. Это я ее отшил.

Сказал, гордо развернулся и пошел в кабину. Филин насмешливо ухнул мне вслед.

Ночью опять приходила Паллада. Приходила, сопела в ухо, мучительно долго стягивала с себя грязный хитон. Казалось бы, богиня — двинь плечами, и уже голая. Может, она думала, что я помогу ей раздеться? Как бы не так.

Она притащила всего два бурдюка и мешок плесневелых сухарей. Совсем тетка спятила. С трудом выдерживая запах кислятины, я спросил:

— Что новенького?

Богиня сумрачно улыбнулась.

— Все старенькое. Давай-ка побыстрее, а то на всех вас, героев, манды не хватит.

Я не удержался и спросил:

— А что, много желающих?

Тут я огреб по роже и выругался так смачно, что в каюту залез Жбан.

— У тебя все в порядке?

Я послал его куда подальше. Когда дверь за ним с грохотом захлопнулась, Паллада хихикнула:

— Не разбрасывайся соратниками, Мак. Скоро многих не досчитаешься.

— Типун тебе на язык.

Сегодня богиня была трезва и оттого еще более омерзительна. Сжимая ее вислые груди и выдерживая энергичные прыжки, я размышлял о том, почему на тетку никто не польстился в былые времена, до войны. Ведь и молода она была, и красива наверняка. И домогалась многих — да хоть вон моего дедули. Загадка.

Паллада застонала и мешком хлопнулась на меня. Я отбросил с лица ее грязные волосы и поинтересовался:

— Скажи хоть, куда нам дальше плыть.

А плыви ты в Дит! — ответила богиня и, не потрудившись одеться, исчезла.

Я остался с неприятной тяжестью в мошонке и легким недоумением — то ли это был путеводный совет, то ли Паллада просто отправила меня ко всем чертям.

2. Дит

«Мой сын, — сказал учитель достохвальный, —

Вот город Дит, и в нем заключены

Безрадостные люди, сонм печальный».

К Диту надо было сплавляться вверх по реке. Жбан ворчал, что мы непременно сядем на мель и навеки завязнем, но все же провел «Арго» между двумя угрюмого вида скалами в устье Ахерона. На скалах гнездились чайки, и они не замедлили засыпать палубу свежим пометом.

— Мыть будешь ты, — злорадно ухмыльнулся Жбан.

Лоцман из меня никакой, а Филин с Царем отстояли ночную вахту, так что возразить было нечего. Пока, захлебываясь тарахтением, кораблик тащил нас вверх по реке, я усердно скреб палубу и проклинал всех крылатых говнюков.