Боевое искусство стратегии. Русский стиль. 9 изящных решений - [31]

Чжугэ Лян ответил: «Этот человек исходил из того, что я всегда стараюсь вести себя предусмотрительно и никогда не рискую. Увидев такую картину, он решил, что у меня множество воинов в засаде. Поэтому он отступил. Вообще меня смущают отчаянные предприятия, но сегодня я искал спасения в таких действиях, так как не имел выбора».

Чиновники в изумлении склонили головы и воскликнули: «Стратагему советника не удалось бы разгадать даже духам! Если бы не он, мы должны были бы сдать город и спасаться бегством!» Чжугэ Лян сказал на это: «У нас ведь только 2 500 воинов. Если бы мы оставили город и бежали, то конечно, далеко бы мы не ушли. Сыма И взял бы нас в плен».

Эту стратагему можно назвать блефом. Однако идея стратегической концепции передряги глубже, чем просто блеф. Концепция строится на точном расчёте, включающем, конечно, и психологию соперника.

Главная задача, которая решается этой стратегической концепцией – не потерять себя. То есть, речь идёт не о максимизации прибыли, а о минимизации потерь. В качестве примера из военной истории можно привести ситуацию вокруг Сталинграда 1942 года. Тогда в окружении Красной Армии оказалась 6-я ударная армия под командованием генерал-полковника Фридриха Паулюса.

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн, командующий группой армий «Дон», в которую входила 6-я ударная армия, подробно описывает ситуацию окружения германских войск под Сталинградом.

Окружённая группировка оказалась полностью отрезанной от своих баз снабжения. В условиях зимы 1942–1943 годов армии предстояло сделать выбор: либо укрепляться в разрушенном городе, надеясь на обеспечение по воздуху, либо прорываться из котла.

Армия, численностью около 300 000 человек, нуждалась ежедневно в 550 тоннах различных грузов. Для доставки такого объёма при одном вылете требовалось 225 транспортных самолётов Ю-52. При благоприятной погоде можно было сделать в день два вылета, что позволяло сократить потребность в самолётах вдвое. Однако трудно себе представить эскадрилью в более чем 100 транспортных самолётов, которая должна совершать вылеты ежедневно в течение нескольких месяцев! Тем более, что зимой погодные условия далеко не всегда позволяли сделать даже один вылет. По мнению фельдмаршала Манштейна, у Германии в тот период не было ресурсов для проведения столь масштабной операции {16}.

Окружённая под Сталинградом армия, не могла на месте обеспечить своё выживание в условиях зимы. Город был разрушен и представлял собой выжженную территорию: руины, практически не пригодные для зимовки.

Какие задачи могли быть поставлены перед такой армией, по мнению Манштейна? Фельдмаршал Манштейн полагал, что единственное верное решение – попытаться вывести армию из окружения, и тем спасти её от уничтожения. Конечно же, речь не могла идти об удержании никакой части фронта в районе Сталинграда. Более того, невозможность обеспечить снабжение армии топливом означала, что часть техники и тяжёлого вооружения должна быть оставлена.

Эрих фон Манштейн полагал, что единственным выходом из положения может быть спасение 6-й ударной армии с минимальными потерями. При этом вся операция по деблокаде армии была сопряжена с огромным риском. Верховный главнокомандующий Вооружёнными Силами Германии А. Гитлер разрешил выход, но принял решение, тем не менее, удерживать «Крепость Сталинград» любой частью сил. Это самым пагубным образом повлияло на принятие решений командующим 6-й армией.

Замысел Манштейна[107] сводился к тому, что с внешней стороны котла начнёт наступление 4-я танковая армия. Как только ей удастся развить успех, навстречу начнёт своё наступление окружённая 6-я армия. Вот что пишет фельдмаршал Манштейн: «Я подробно рассмотрел причины, из-за которых командующий 6-й армией не использовал представившуюся ему последнюю возможность спасения армии… Как уже сказано выше, нельзя было просто сбросить со счетов все аргументы, которыми он подкреплял своё решение. Но всё же тогда нам представилась единственная и в то же время последняя возможность спасти армию. Не использовать эту возможность – как бы не был велик связанный с этим риск – означало отказаться от попытки спасти армию… Несомненно, перед Паулюсом, перед его совестью стояла трудная проблема: можно ли начинать операцию, которая неизбежно должна привести к оставлению Сталинграда вразрез с ясно выраженной волей Гитлера… Но, кроме этой моральной проблемы, в сознании командующего вставало представление о чудовищном риске, на который он должен был идти, выполняя приказ группы армий. С такой же уверенностью, с какой можно было ожидать от прорыва спасения армии, можно было ожидать и её гибели. Если прорыв через внутренний фронт окружения не удался бы с первого удара, если бы армия застряла на полдороге, в то время как 4-я танковая армия не смогла бы продвинуться дальше вперёд; или если противнику удалось бы смять части армии, прикрывающие её прорыв с флангов и тыла; то судьба 6-й армии была бы очень быстро решена. 6-я армия стояла, таким образом, перед величайшим риском и сложнейшей задачей. Она должна была пройти путь навстречу 4-й танковой армии, ведя бой на все четыре стороны, образуя как бы каре. При этом ей постоянно грозила бы опасность, что её наступление на юго-запад захлебнётся, или что противник сомнёт её арьергард либо боковое охранение. И эту задачу пришлось бы выполнять войскам, которые были сильно истощены в связи с недостатком питания, и подвижность которых была почти утрачена» {16}.