Боевая подготовка и боевые действия артиллерии - [185]

…Части двинулись в атаку, прошли церемониальным маршем две-три линии окопов противника, побывали на батареях его, принесли прицелы с орудий противника…»

ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Организация русской артиллерии за последние 20 лет перед первой мировой войной отличалась крайней неопределенностью и несоответствием требованиям того времени, что неблагоприятно отражалось на ее боевой подготовке.

Высшее руководство в артиллерии возглавлялось генерал-инспектором артиллерии. Но по существовавшему закону он не являлся начальником артиллерии и не имел права самостоятельно проводить в жизнь мероприятия для усовершенствования той или иной отрасли артиллерийского дела. Он был подчинен военному министру и через него только мог «возбуждать вопросы». Вопросы эти, относящиеся главным образом к боевой подготовке артиллерии, мало интересовали военного министра, так как по закону он обязан был лишь «наблюдать за благоустройством войск», а понятие «благоустройство» не включает ни руководства, ни наблюдения за боевой подготовкой войск и, следовательно, ни то, ни другое не входило в его прямые обязанности. Вопросы, возбуждаемые генерал-инспектором артиллерии, военный министр (в особенности генерал Сухомлинов) в большинстве случаев передавал на рассмотрение в главные управления военного министерства, где они нередко получали несвоевременное или неправильное разрешение, а иногда даже «клались под сукно».

Несмотря на дефекты организации высшего управления артиллерией, генерал-инспектор артиллерии все же осуществлял руководство ею в довоенное время. Но с объявлением войны, оставаясь в глубоком тылу в подчинении военному министру, он лишался возможности руководить и влиять на целесообразность боевого использования артиллерии действующей армии.

Главными строевыми начальниками артиллерии и прочих войск, находящихся в пределах того или иного военного округа, являлись командующие войсками округа, но они не в состоянии были лично руководить подготовкой подчиненной им артиллерии, так как у них не было ближайших помощников специалистов артиллерийского дела.

Во время войны такие артиллеристы в особенности были необходимы в высших войсковых штабах русской армии ввиду слабой подготовки в артиллерийском отношении общевойсковых начальников, не исключая и тех, которые имели подготовку Генерального штаба. Между тем в 1914–1915 гг. таких артиллеристов не было ни при штабе верховного главнокомандующего, ни при штабах главнокомандующих фронтами и командующих армиями.

Один из выдающихся артиллеристов того времени, командированный в октябре 1914 г. на Юго-Западный фронт, в своем отчете докладывал верховному командованию: «отсутствие артиллеристов при штабах и управлениях высших и старших войсковых начальников, при недостаточном знакомстве последних со свойствами современной артиллерии, привело к тому, что неправильная постановка задач артиллерии и многие ошибки в отношении применения ее в бою оставались без исправления, не устранялись и повторялись в еще большей степени».

Потребовались еще все поражения 1915 г., чтобы, наконец, в связи со сменой верховного командования русской армии, созрело решение пересмотреть вопрос организации управления артиллерийским делом на театре военных действий.

В январе 1916 г. при верховном главнокомандующем создана была должность полевого генерал-инспектора артиллерии, которому предоставлены были широкие полномочия в отношении общего руководства и наблюдения по всем вопросам артиллерийской части действующей армии. Исполнительным органом полевого генерал-инспектора артиллерии служило его управление (Упарт), сформированное при штабе главковерха. Затем в первые два месяца существования Упарта созданы были должности инспекторов артиллерии фронта и армии и разработаны новые положения об инспекторах артиллерии фронта, армии и корпуса.

При разработке этих положений существенным упущением являлось то, что везде, где в положениях говорилось об обязанностях того или иного инспектора наблюдать за правильным использованием в бою артиллерии, сохранена была рутинная приписка: «в техническом отношении». Оговорка эта была вредным пережитком того времени, когда Генеральный штаб считал тактику, так сказать, «своей монополией». В старой русской армии указанная оговорка понималась командным и начальствующим составом в том смысле, что инспектор артиллерии вправе был наблюдать только за правильностью разведки, выбора и занятия позиций, установления связи, ведения стрельбы, применения того или иного типа орудий и снарядов и т. п., но не за правильностью боевого использования артиллерии в тактическом отношении. Между тем никакая самая совершенная техническая работа артиллерии не обеспечит правильности ее боевого использования, если артиллерии будут ставиться несообразные боевые задачи. Такая оговорка до некоторой степени позволяла артиллеристам считать себя не ответственными за тактическую сторону боевых действий своей артиллерии, а с другой стороны, позволяла общевойсковым начальникам иногда перекладывать свои тактические ошибки на технику артиллерии.

Опыт первой мировой войны указал на безусловную необходимость единой организации высшего управления артиллерии как в мирное, так и в военное время. Управление артиллерией должно быть объединено в руках единого, на мирное и на военное время, начальника, подчиненного непосредственно верховному командованию армии. Начальник артиллерии обязан ведать всей строевой и боевой службой артиллерии, ее техникой и тактикой, а также снабжением артиллерии предметами материальной части и боеприпасами, понимая под снабжением расчет потребности, требование и отпуск предметов частям артиллерии, но не заготовление предметов снабжения артиллерии. Дело заготовления их должно находиться в ведении особого