Бодлер - [9]

Опик не тот человек, чтобы оставить такое без ответа: он дает пощечину нахальному Бодлеру. Тот уже не владеет собой, кричит, становясь всеобщим посмешищем. В наказание его запирают в комнате. А когда ему разрешают выйти, он узнает, что должен как можно скорее отправиться в путешествие. И потому, что путешествия воспитывают молодежь, и потому, что у Опика нет ни малейшего желания терпеть скандалы из-за пасынка, поведение которого только вредит репутации семьи. Что касается Каролины Опик, то она с болью в душе соглашается с решением мужа…

Весной 1841 года Бодлер прибыл в Бордо, где, по рекомендации Опика, его принял капитан Сализ, отправлявшийся в Калькутту, в Индию на борту «Пакетбота Южных морей». Это было трехмачтовое судно с полуютом водоизмещением в четыреста пятьдесят тонн, бравшее очень мало пассажиров: офицеров колониальной армии, чиновников или коммерсантов.

В этом мире, новом для него мире, Бодлер выглядит принцем. Он выделяется своей элегантностью, изысканными манерами и своими речами тоже. Нередко он ведет напыщенные разговоры, произносит длинные тирады, которые удивляют и возмущают окружающих.

Тем не менее его причуды прельстили чернокожую красавицу, которая, сопроводив одну креольскую семью во Францию, возвращалась на родину. Их связь шокирует экипаж. И когда Бодлер не с ней, то лежит с обнаженным торсом под лучами тропического солнца в одной из лодок, подвешенной вдоль леера, и объясняет это тем, что у него болит желудок и что только таким образом он может облегчить свои страдания. Все это сильно огорчает Сализа, призванного приучить его к суровой жизни моряков.

Словом, все, ну или почти все, видят в Бодлере привилегированного пассажира, если не сказать диковинного зверя. Однако, когда однажды страшная буря грозила гибелью парусному судну, он доказал, что способен сохранять присутствие духа и приспосабливаться к худшим природным условиям.

Первого сентября 1841 года после восьмидесяти трех дней плавания «Пакетбот Южных морей» бросил якорь на рейде Порт-Луи, столицы острова Маврикий.

Амбра, мускус, бензой, ладан, гавана, мирра… Эти запахи, которые внезапно открывает для себя Бодлер, опьяняют его чувства — запахи «свежие, как тело ребенка, нежные, как звуки гобоя, зеленые, как луга весной», и другие, затхлые, пыльные, и еще более сильный «проникающий во все поры аромат, подчас в самом стекле не знающий преград»[14].

Однако он не поддается их очарованию, скорее просто отмечает их, не отдавая себе отчета, он впитывает запахи, не слишком задаваясь вопросом, надолго ли сохранится впечатление от них. Впрочем, сладость острова не вполне отвечала его ожиданиям, и он быстро пресытился этим.

О том, что он был необычным путешественником, свидетельствует тот факт, что в Порт-Луи его приняло семейство французских плантаторов — Гюстав и Эммелина Отар де Брагар — в своем поместье в квартале Грейпфрутов, там, где Бернарден де Сен-Пьер расположил в 1788 году действие романа «Поль и Виргиния». Бодлер не скрывает от них, что полностью погружен в поэзию, что не перестает писать стихи и мечтает о судьбе Виктора Гюго. Это побуждает Гюстава Отар де Брагара попросить его написать стихотворение для своей жены. И Бодлер охотно откликается на его просьбу, так как Эммелина была очень красива. 20 октября он посылает ей сонет, которому не дает названия[15] и первое четверостишие которого раскрывает его умонастроение на острове Маврикий:

Я с нею встретился в краю благоуханном,

Где в красный балдахин сплелась деревьев сень,

Где каплет с стройных пальм в глаза густая лень,

Как в ней дышало все очарованьем странным[16].

После трехнедельного пребывания в Порт-Луи Бодлер направился в Сен-Дени, порт острова Бурбон (прежнее название острова Реюньон). И снова его покоряет женщина, но на этот раз речь идет об одной служанке, жительнице Малабара, одетой «в призрачный муслин». Ее обязанность — зажигать трубку своего хозяина и «ряд сосудов стройный благоухающей струею наполнять, москитов жадный рой от ложа отгонять»[17], а также ходить за покупками на базар… Она тоже вдохновила его на стихотворение. Как и проститутка по имени Доротея — «коварное созданье», которое любит умащивать свою кожу благовонным маслом и бензоем и к которому он ходит в маленькую хижину неподалеку от моря.

Это отвлекает Бодлера от мыслей о Саре Косенькой. Если только он не думает постоянно о ней, не сравнивает ее без конца с этой Доротеей или жительницей Малабара.

Во всяком случае, 19 октября 1841 года «Пакетбот Южных морей» отплывает в Калькутту, но без Бодлера. А Бодлер горит желанием возвратиться в Париж, вновь увидеть мать, встретить своих друзей-поэтов, лесных нимф и женщин легкого поведения, сопровождающих его в поисках свободы и абсолюта. Но тем хуже, ведь это не совпадает с планами генерала Опика!

Четвертого ноября Бодлер поднимается на борт «Альсида». Он знает: если плавание пройдет без особых происшествий, то через три месяца он будет в Бордо.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА

В конце февраля 1842 года Шарль Бодлер вернулся в Париж. Этому предшествовало письмо капитана Сализа, и близкие уже готовились принять его — встретить «блудного сына, вернувшегося в лоно семьи», как писал генералу Опику Клод Альфонс Бодлер, решивший непременно «сделать все возможное, чтобы наставить эту заблудшую душу» на праведный путь, не забывая, что «каждому в этом грешном мире отпущена своя мера горести, свое время испытаний» и что «семейные горести», подобно бурям, «не могут длиться вечно».