Боцман и Паганель, или Тайна полярного острова - [4]
Появилось много сорной рыбы — скаты, пинагоры (водянистые уродцы, хотя их засоленная икра неплоха), а так-же мелкие и средние акулы и прочие морские бомжи. Так бывает — ведь «не все коту масленица». А причин тут море (извиняюсь за каламбур). То ли рыбаков стало больше, чем рыбы, то ли погода, то ли корм (мелкая рыбешка., креветки, водоросль.) истощился. А может архаровцы (рыбаки из Архангельска) по разгильдяйству с дизелем (не со зла) ночью слили за борт добрую порцию мазута (это на моей памяти сними случалось чаще, чем с другими). А какой рыбе такое понравится?
Так — что рыба ушла… Иной капитан скажет: «Да лучше бы от меня жена ушла!» «И вместе с тещей!» — добавит старпом. Где рыба? А эхолот ее знает. Может за углом. А где БЛИЖАЙШИЙ УГОЛ? Да вот-же он — высится полукилометровой горой в тумане. Остров Медвежий — настоящий медвежий угол королевства Норвегия.
Важно сказать, что согласно советско — норвежскому договору 1978 года наши суда могли свободно промышлять рыбу в норвежских водах Баренцева моря, а соответственно норвежцы в наших. В ледовитых прибрежных водах архипелага Шпицберген у наших рыбаков проблемы если и возникали, то только из-за размеров траловой ячеи (с норвежскими рыбинспекторами). Что касается Медвежьего то он в отличии от Шпица находиться на нечеткой границе Баренцева и Норвежского морей и норги частенько преподносили неприятные сюрпайзы. Кроме того с размером траловой ячеи у наших как правило так-же было не того и пойманный на этом капитан в Союзе автоматом лишался лицензии.
Страшная страсть — Азарт. Азартные люди проигрывают состояния, жен и дочерей своих не жалея. В плену азарта мирный человек способен убить и просто поставить на кон собственную задницу в прямом и переносном смыслах. С другой стороны медали без настоящего азарта не сделаешь ни одного реального, большого дела. В конце — концов даже ребенок, сделанный без азарта выходит какой — то несимпатичный и квёлый.
Капитан Дураченко был человек азартный и весьма упертый, упрямый. И в то-же время неглупый и эрудированный, с крестьянским хитроумием и сметкой, порой даже с претензией на интеллигентность. В детстве и юности, видимо изрядно настрадавшись от сверстников из-за неблагозвучности фамилии приобрел он немало комплексов (у кого из русских их нет?), но фамилии не сменил и даже гордился ею. Частенько за рюмкой чая намекал он на свое дворянское происхождение, что в более ранние времена было — бы небезопасно.
Удостоверение капитана имел он давно, но по страстности натуры и недостатка связей дебютировал в этом качестве лишь полмесяца назад, получив протекцию прежнего капитана «Жуковска». Тот пошел на повышение и на прощание сделал доброе дело. С началом своего капитанства на Георгиныча наш кэп более не отзывался (дозволялось исключительно — Владлен Георгич) и это правильно — на корабле капитан первый после бога.
На безрыбье мастер затосковал, хотелось вернуться из первого рейса со щитом, то есть с полными трюмами. Оно и понятно — хорошее начало… Да и азарт жег бывалого промысловика и не просто азарт, Азарт — страсть. Вся группа рыбаков сплошь таскала пустышки. В то же время несколько небольших норвежских судов ловивших в своих 12-мильных тер. водах Медвежьего, за пару суток затарились рыбой до клотиков (образ — верхушка мачты) и с товаром ушли домой в порт.
Кораблей норвежской береговой охраны, к тому- же, за все время не встречалось не разу. И Дураченко решился. Белой апрельской полярной ночью наш ржавый диверсант вероломно пересек морскую границу королевства Норвегия и вошел в территориальные воды принадлежащего ей острова Медвежий. Ровно через минуту вышел и тут же снова вошел и тут же вышел…
Двигаясь таким противолодочным зигзагом, словно уклоняясь от торпедной атаки неприятельской субмарины, мы и поставили наш полубраконьерский трал. Одной своей половиной он находился в тер. водах Норвегии, а другой как- бы в нейтральных. Таким образом Владлен Георгиевич по доброй национальной традиции пытался и «рыбку с]есть и за это не сесть».
К слову сказать решение о 200-мильных экономических зонах ООН примет только в 1982 году, то есть через два года. В 1980 лишь немногие страны пытались охранить свой береговой шельф от разграбления таким образом. Норвегия портить отношения с могучим восточным соседом в этом смысле пока не пыталась, хотя и без того являлась северным форпостом НАТО.
Сам архипелаг Щпицберген (Грумант) до 20-х годов 20-го века был спорной территорией между Россией и Норвегией. Тогда же Советская Россия отказалась от своих претензий на Шпиц и Медвежий в обмен на признание своей государственности Норвегией.
Так протралили — пропахали мы — «пахари моря» «запретку» пару часов и вышли в нейтральные воды на подъем трала. Рыба была — пару тонн и какая! Отборная метровая треска и пикша, здоровенные ерши — завяленные, это изумительный, исходящий янтарным соком пивной деликатес, полсотни пурпурных метровых, шипастых и лупоглазых морских окуней, темносиние в перламутр плоские толстые палтусы, их младшие сестры — желтые в черных пятнах упитанные камбалы. Был с ними каким- то чудом заблудившийся атлантический угорь, похожий на небольшую, желтую анаконду.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Об авторе: Паганель это я.Так меня назвал один человек за рассеянность, страсть к приключениям и рассказам о них. А рассказать есть о чем. Ведь двадцать лет морских скитаний что-то да значат. В общем как в старой песне: «Бананы ел, пил кофе на Мартинке, курил в Стамбуле злые табаки».Ходил штурманом на российских и иностранных рыболовецких траулерах. С судами и экипажами за незаконный лов рыбы был арестован в Норвегии, Аргентине, Западной Сахаре. В Гвинейском заливе удостоился пленения местными пиратами. В плену с экипажем пробыл пять месяцев, бежали, угнав собственный траулер.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.
Тяжела работа моряков, особенно кочегаров, проводящих затяжные рейсы в адской жаре котельной. И вот в команде появляется необычный новичок-ирландец. Что принесет в их устоявшуюся жизнь появление Мак-Интайра, какие истории мимоходом приоткроются им, и какую смертельную партию играет он с королем морей — огромной акулой-молот?
В повести моряка по призванию Свирида Ефимовича Литвина описаны подлинные события, произошедшие с автором этого произведения и экипажем российского парохода «Юг», совершавшего рейс в Индийском океане в начале первой мировой войны.
Рассказ о путешествии капитана Александра на остров Мория, о необыкновенной жизни и подвигах Великого Федерального Канцлера этого острова, несгибаемого государственника, магистра юридических и богословских наук, профессора боевых искусств стиля Нельзя, простого парня с рабочих окраин, «великого и ужасного» Ганса ГАНСа, о жизни его Братанов, четких пацанов кооператива «Лужа», о жизни пастуха бездны Симона Рыбака, чернеца Световида-воина, а также о жизни прекрасной Беллы Кулы, вновь явленной нам божественной Мории.
В сборник вошли повести, рассказы, очерки, посвященные морю и морякам. Молодой читатель познакомится с работами русских классиков и советских мастеров художественной прозы, охватывающими значительный период истории отечественного флота.