Боб - [68]

 Тело тестера опустилось на оба колена перед окровавленным Костей и, склонившись над искалеченным беднягой, схватило его за безвольные похолодевшие руки.

 - Ох-х-х, – вдохнул полной грудью Серафим и, наконец, проснулся. Он встал с колен и отряхнулся от налипших травинок, с ужасом глядя на скрюченную фигуру юноши перед собой.

 - Серафим! – кинулась к тестеру Катарина, увидев, что он, кажется, пришел в себя.

 Тестер обернулся на зов, но тут же его растерянный, полный боли взгляд вернулся к разбившейся фигурке молодого человека с тощими цыплячьими плечиками.

 - Ну, я и влип… - шепотом поделился сам с собой увиденным, тестер. – Вот и нет Костика…

 Подоспевшая Катарина, тоже взглянула на лежащее тело человека:

 - Это же наш «клиент»! Тот самый! Носитель маяка! Серафим! Неужели ты вернулся? – не могла до конца поверить в такое неожиданное «самоисцеление» мужа Ката.

 С высокой крыши здания показалось несколько фигур. Заметив это, Серафим оживился:

 - Скорее! Нам лучше покинуть это место! Сейчас здесь будут солдафоны-убийцы!

***

 «Это же Ката! Жена моя! – как полоумный заорал Серафим, увидев перед самым носом свою благоверную. Такую близкую и такую недоступную. – Что она здесь делает? – опомнился тестер. – Неужели этот сбрендивший академик продолжает таскать ее с собой по злачным местам этой планеты, черт тебя дери?! Хвостов, пусти! Немедленно!».

 «Ага, уже разбежался, – хмыкнул Костя. – Ты видел, что после твоей выходки произошло с моим телом? Фактически, со мной? Я разбился. Умер до смерти. Молчишь? А я скажу! Вместо твоей обещанной свободы и освобождения от твоего присутствия в моих мозгах, я теперь сижу в чужом теле, но опять в паре с назойливым голосом в районе темечка!».

 «Ты в моем теле, а не каком-нибудь чужом! – взорвался Серафим. – И управляешь им, по какому-то чудовищному недоразумению, тоже ты!».

 «А ты хотел, чтобы Костя Хвостов стал фотокарточкой в скорбной рамке, а ты благополучно перекочевал в свое тело, пришелец?».

 «Я не пришелец».

 «А кто? Ты паразитируешь в человеческом теле, заставляешь человека прыгать из окон, валиться с крыш! И всё для чего? Чтобы глупый слабый человек в своем животе, как в контейнере, доставил тебя к твоему телу. Но видит Бог, что сирот обижать нельзя! Не буду я с тобой меняться, даже не уговаривай. Нет у Кости Хвостова своего тела, а которое осталось, так то даже за полцены в сэконд-хэнде не возьмут. Все по-честному! Теперь я хозяин твоего тела, а ты так и останешься назойливым внутренним голосом!».

 «Ах, ты!..», – задохнулся Серафим.

 Но Костя был прав, сейчас он властвовал в теле голого обросшего Серафима, замотанного в простыню. При ментальном перемещении Хвостов плотно закрыл своей сущностью канал и теперь Серафим, как мифический джин, был закупорен на дне сосуда собственного тела.

 Серафим не мог пока объяснить этой осечки, позволившей гостю управляться по хозяйству, пока сам хозяин томился запертым в собственном чулане, но Хвостов помог ему:

 «Карма. Это всё карма справедливости, пришелец».

 Тестер чувствовал, что Костя не верит ни единому его слову, но Серафим действительно ни за что бы не бросил душу юноши на произвол! Хотя как это втолковать землянину, минуту назад рассматривавшему собственный труп со стороны?

 - Сима, – потянула за руку мужа удрученная Катарина.

 Радоваться сейчас было нечему. Ее благоверный хоть и пришел в себя, но его поведение было далеко от отметки «норма».

 - А? – очнулся Серафим и оглядел свою фигуру, после чего стыдливо подтянул сползшую и изрядно запылившуюся простыню.

 - С тобой все в порядке?

 - Кажется, во мне сидит чужеродный организм с противным голосом, – признался Костя и тут же сморщился, как от доброй ложки чилийского перца. Это Серафим устроил ему внутреннюю чистку совести и подкрутку длины языка.

 «Ты чего несешь? – кипятился тестер. – Хочешь меня в холостяки записать?».

 «Привыкай, – с издевкой кинул ему Хвостов, празднуя маленький триумф. – Ну, я пошел. Поцелуй меня в щечку на прощание».

 Вернувшись из внутреннего созерцания, Костя в обличье Серафима раскинул руки и совсем «завалил экзамен»:

 - Люди! Родственники! Близкие! Те, кто знает меня и те, кого должен знать я! Приветствую вас! Как же я рад вас видеть… довольно живым!

 Катарина побледнела и, пошатнувшись, оперлась спиной на вовремя подставленное плечо Грюнди.

 - Мы, кажется, знакомы, – бархатно проворковал Костя, галантно подхватив теряющую сознание Кату за нежный стан.

 Он не врал. Действительно, эта очень миловидная особа как-то уже спасла его от ватаги странного вида скаутов, имевших на Костину неприкосновенность свои виды.

 «А она очень даже ничего», - промелькнуло в голове у совершенно свободного – после разрыва с Марго – Хвостова.

 «Я тебе селезенку выгрызу, – злобно закричал Серафим из колодца подсознания. - Как червячок яблочко».

 «Будешь надоедать, пожалуюсь на тебя психиатру – пусть выковыривает», – парировал вызов Костя.

 - Противник! Справа! – вновь выдернул Хвостова из внутренней берлоги голос Катарины.

 Костя огляделся и увидел, что из-за угла здания показались военные. Грюндя дала залп из нейтрализатора и жестом приказала отступать.