БНР. Триумф побежденных - [76]
«Имею честь просить Вас, Господин Министр, в двухнедельный срок со дня получения сего дать мне исчерпывающие разъяснения по всем затронутым вопросам и указать средства к устранению нарушений упомянутого договора. Если по прошествии этого срока я не получу от Вас надлежащего ответа, то, к сожалению, принужден буду, возложив всю ответственность перед белорусским и литовским народами на Литовское Правительство, — договор считать аннулированным, оставив за собой свободу действий».
В итоге 10 декабря 1924 г. президиум Рады БНР фактически объявляет о разрыве отношений с правительством Литвы.
С этого момента А. Цвикевич становится частым гостем советского посольства в Ковно. В своих беседах с И. Лоренцем он прямо заявлял, что после разрыва отношений с литовцами у белорусов вновь оказались развязаны руки в отношении «Виленского вопроса». Сам И. Лоренц в своем рапорте за февраль 1925 г. писал:
«Цвикевич как человек простой и открытый. Открытый не потому, что искренний, а потому, что недостаточно дальновидный… Несомненно, что его группа еще не отказалась от планов по созданию независимого демократического белорусского государства, но он считает, что единственной возможностью для работы в белорусском духе является Минск… Безусловно, его приезд в Минск имел бы ряд негативных последствий, но не стоит забывать и про пользу, которую бы он принес, — раскололась бы белорусская эмиграция, начали бы ездить также и другие. На мой взгляд, белорусский вопрос вскоре будет для нас весьма актуальным, и не стоит этого недооценивать… мы должны подготовить позицию для будущего».
Дошло до судебного процесса между А. Вальковичем и В. Ластовским за право использовать помещение миссии БНР. В начале 1925 г. Ластовский писал И. Яниносу:
«…Два года на меня сыплются камни со стороны компании Цвикевича. Живу буквально в тюремных условиях, окруженный каждодневными придирками, с одной стороны… хозяйки дома, а с другой — постоянными нападками компании Цвикевича, которая заселила половину моей квартиры, потеснив меня в одну комнату…»
Нехватка средств, однако, привела к тому, что уже 19 января 1925 г. представитель белорусского правительства вынужден был покинуть здание, с которого сняли флаг и вывеску. Выброшенными фактически оказались и архивы белорусского правительства. 24 января 1925 г. А. Валькович обратился к консулу Чехословакии в Литве как «представителю дружественного и братского… славянского народа» с «покорнейшей просьбой предпринять возможные… шаги в смысле защиты белорусского национального дела, в частности, в смысле спасения столь ценных для Беларуси архивов». В обращении говорилось:
«Означенный архив имеет исключительно важное значение для истории белорусского освободительного движения, для культуры и будущей общественной работы на Беларуси».
Опасаясь, что наметившееся сближение Польши с Литвой позволит В. Ластовскому выйти из изоляции, Секретариат ЦК КП(б)Б принимает решение любой ценой помешать ему реанимировать «белорусский» проект, но уже в новой форме — «Кривии». В роли главного «тарана» на этот раз должен был выступить А. Цвикевич, а обязанности «кукловода» ложились на плечи Александра Ульянова, который фактически заменил в этом деле Александровского. Белорус, рожденный в Минске в 1901 г. в семье земского врача, свою политическую карьеру А. Ульянов начал в Февральскую революцию как активный деятель партии российских эсеров. Позже вступил в коммунистическую партию, стал заместителем уполномоченного Наркомвнешторга в Беларуси, с 1924 г. — директор южного отделения треста «Лесбел» в Крыму, управляющий Рижским отделением этого же треста (Латвия). С июня 1925 г. — атташе, позже советник полпредства СССР в Польше.
Б. Тарашкевич характеризовал позднее советского полпреда:
«Ульянов, благодаря своим личным качествам, знанию белорусского языка и белорусской политической жизни и, главное, благодаря тому доверию, какое ему оказывала партия и советское правительство, завоевал себе симпатии и полное доверие у представителей белорусского национально-освободительного движения».
Сам А. Ульянов несколько лет спустя так описал стоявшее перед ним задание:
«За границей имелся целый ряд белорусских эмигрантских групп… Эти белорусские группы противопоставляли себя советскому правительству, везде выставляя себя как “представителей народа”. Наша задача была обезглавить, обезвредить эти группы, обещая им амнистию и работу по приезде в СССР. Это было проделано. Мы организовали это так, что на эмигрантской конференции в Берлине были наши люди…»
Первоначально связь между руководством Советской Белоруссии и виленскими белорусами осуществлялась через П. Ильючонка, однако летом 1925 г. он был отстранен от своей деятельности как неблагонадежный. Кроме прочего, советских дипломатов могли насторожить слухи о возможных переговорах правительства БНР с Польшей о приезде в… Варшаву.
Ситуация вокруг белорусской диаспоры окончательно превратила БНР в заложника советской политики. Еще в феврале 1925 г. был ликвидирован белорусский центр в Латвии. Власти обвинили местных деятелей в связях с Минском и планах по присоединению Латгалии к Советской Беларуси. Обвинения эти, по сути, строились на школьной карте с границами белорусского этноса далеко за пределами БССР и на поздравительных открытках в честь Дня независимости! В результате уже летом по приглашению полпредства СССР в Латвии в Минск выехал бывший директор белорусской гимназии в Двинске И. Красковский. Историк А. Сидоревич считает, что в БССР тот отправился в качестве разведчика и от того, как его «примут», зависело, ликвидируется правительство БНР или нет. Вскоре в Прагу из Минска отправляется письмо, выдержанное в весьма «розовых» тонах. Правда, тот же А. Сидоревич высказывает предположение, что на момент своего приезда в Минск сам Красковский мог быть связан с советскими спецслужбами.
Опубликована статья Владимира Путина «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим».
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.