БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР - [46]
Когда 13 августа, в день строительства Берлинской стены, в руки аналитиков попало сообщение о решениях заседания Народной палаты от 11 августа, точность сообщения была блестящим образом подтверждена, хотя в качестве прогноза оно слишком опоздало. Расплывчатое решение парламента ГДР, которое тремя днями раньше было в куда более четкой и обязательной форме принято Политбюро, «передавало Совету министров все полномочия» по борьбе «с незаконным переходом границы» и «торговлей людьми». Источник Федеральной разведывательной службы сообщал, что в решениях Народной палаты именно потому не было уточнения времени и характера мероприятий, «чтобы правительство СОЗ обеспечило для себя эффект внезапности». По информации с одной конференции при ЦК СЕПГ, закрытия границы восточного сектора Берлина следует ожидать в ближайшие дни. Но точную дату выяснить не удалось. В день возведения Стены Федеральная разведывательная службы сообщила в Бонн, как уже говорилось, о назначении маршала Конева главнокомандующим ГСВГ и в своих выводах подчеркнула драматичную серьезность положения, складывавшегося в и вокруг Берлина. Федеральному правительству снова были предоставлены доказательства того, что советские войска на возможные военные меры Запада тоже отреагируют с применением военной силы.
Строительство Берлинской стены для западных спецслужб перевернуло «оперативный мир с ног на голову», как сказано в книге Бейли, Мерфи и Кондрашова «Поле битвы Берлин». Через месяц после физического разделения города ЦРУ сообщало в Вашингтон:
«Уникальные возможности для связи в Берлине теперь ушли в прошлое. Но важно запомнить два момента: движение все еще пересекает границу в обоих направлениях; … и уникальная природа границы между секторами до 13 августа означает, что ни в Западной Германии, ни где-либо еще нет никакой замены для этого метода получения доступа к Восточной Германии».
В качестве установок для продолжения шпионажа меморандум содержал ряд рекомендаций: реактивацию тех агентов, контакт с которыми был за это время потерян, вербовка новых источников особенно из среды коммерсантов и студентов, поддерживающих контакты между востоком и западом, начало активных мероприятий по «запугиванию восточногерманского режима», действия для «драматизации берлинского вопроса во всем мире», для «поддержания морального духа Западного Берлина». Последняя идея была совсем новой в истории противостояния разведок в разделенном Берлине, ибо честно признавала, что произошедшее в Берлине нельзя повернуть вспять. «Мы все в Берлине, сами западные берлинцы, армия США, Государственный департамент вполне понимаем, что ни самая мощная пропаганда, ни самые талантливые дезинформационные операции, никак не смогут реально изменить положение в Берлине».
Но нельзя сказать, что западные разведки были совсем не подготовлены к закрытию границы. Они еще с 50-х годов считались с возможностью новой блокады и с прекращением непосредственного доступа к их источникам по берлинским каналам. Уже в начале пятидесятых годов Пуллах снабдил своих агентов-радистов радиостанциями, не в последнюю очередь на случай советского военного нападения, которое прервало бы все контакты по системе обычной агентурной связи, вынудив перейти к радиопередачам. Теперь этих радистов можно было активировать. С начала пятидесятых в течение больше чем десятилетия шпионил в пользу Пуллаха работник «народного предприятия «Функверк Берлин» Франц Панкрац. Еще до постройки Стены он с энтузиазмом использовал рацию для передачи информации на Запад. На своем радиозаводе Панкрац, представший перед судом в 1966 году, поднялся до командира Боевой группы рабочего класса. Считается, что среди поставленных перед ним Пуллахом заданий была и вербовка новых агентов-радистов из числа бывших радистов Вермахта. По данным МГБ основные задачи, которые получали агенты-радисты, касались военного шпионажа. Благодаря аресту в 1957 году одного рабочего после пяти лет его шпионской деятельности восточногерманская контрразведка в деталях узнала и о другом методе передачи сведений — о так называемых «мертвых почтовых ящиках». Тайниковая система связи защищала агентов, ибо курьеры, доставлявшие или забиравшие донесения, не знали ни имени, ни внешних примет агента. Но, как показали еще события 17 июня, во время кризисов такая система оказывалась очень уязвимой, потому что многочисленные «мертвые почтовые ящики» размещались обычно неподалеку от военных объектов, где именно в кризисные моменты концентрировались войска, и риск использования тайниковой связи был слишком велик. Потому после постройки Стены основным средством связи между источниками и их «кураторами» однозначно стал использовавшийся и ранее метод почтовой связи с использованием невидимых чернил, который, правда, при долгосрочном использовании тоже был чреват большим риском разоблачения. 94 % всех пойманных в Потсдамском округе военных шпионов использовали этот вид связи. Тем не менее, по оценкам МГБ ГДР после закрытия границ, из всех западных служб к продолжению шпионажа в новых условиях БНД была подготовлена лучше всего.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.