Блю из Уайт-сити - [44]

Шрифт
Интервал

Но она так нужна мне. Сидя в квартире, я представляю, как она едет в машине, тормозит на светофоре, стоит в пробке. Я умоляю светофор переключиться на зеленый, прошу машины расступиться и пропустить ее. Что за таинственная сила руководит мной? Не знаю, нравится ли мне такое развитие событий. Я не предполагал, что любовь подразумевает столь сильную зависимость и… уязвимость.

Да и любовь ли это? Может, просто помехи, исходящие от моих гениталий, искажают реальную картину? Не исключено. На то и существуют наши мужские гормоны, чтобы искажать восприятие. Как можно в этом разобраться? Как можно вообще быть в чем-то уверенным?

Я долго думал и пришел к выводу: предстоящая женитьба меня тяготит. Я ждал подходящего случая, чтобы сказать об этом Вронки, но он так и не подвернулся. В последний момент я всегда отступал. Не то чтобы я передумал. Просто мне трудно переварить масштаб этих событий.

А может, я ищу оправдание. Может, я не хочу, чтобы подходящий случай подвернулся. Господи! Ничего не понимаю. Я хочу, чтобы все разрешилось, так или иначе. Нет ничего хуже неопределенности. А время идет, и дать задний ход с каждым днем все труднее. Жизнь специально так устроена. Чтобы нельзя было выпутаться. Отлаженный механизм выкручивания рук.

С церковью уже договорились, ресторан зарезервировали, приглашения разослали, машины заказали, медовый месяц оплатили. Сейчас дать задний ход просто… неудобно.

Я бесцельно брожу по квартире, безотчетно оценивая ее наметанным глазом профессионала. Я отговаривал Вронки от этой покупки. И место в северном Кенсингтоне не лучшее, и дом старый, после реконструкции. Кто живет под нами в такой же однокомнатной квартире, мы толком не знаем. Там проходной двор — постоянно кто-то входит и выходит, хлопая металлической дверью под невнятный скулеж дворняги с примесью бультерьера. В моем представлении это означает одно: дом поганый. Но Веронике он безумно нравится.

Главную роль в покупке сыграли ощущения, потому что на нее квартира произвела очень приятное, гостеприимное впечатление. Я пытался ей втолковать, что это всего лишь кирпичи и цемент, что она вкладывает деньги в недвижимое имущество, а не покупает плюшевого медведя. А она о своем, о положительных вибрациях.

Люди все-таки чудные. Я понял это, занимаясь недвижимостью. Вот, например, на книжной полке стоит внушительный том «Анатомии» Грея. Чистая наука. А рядом «Астрология, судьба и будущее человечества». Чистое дерьмо. Как может человек быть таким умным и таким глупым одновременно?

Я часто обнаруживаю подобные противоречия и в самом себе.

Как бы то ни было, подруга Вронки — специалист по фэн-шуй сказала, что квартира замечательная. На том и порешили.

Я слоняюсь по комнате в ожидании Вероники, пытаясь понять, кто же из нас был прав, а кто ошибся. Рассматриваю другие книжки на полках, купленных в «ИКЕА», которые я помогал собрать. Здесь есть все, что пожелаете: буддизм, суфизм, дзен, вудуизм, джайнизм. Еще есть «Дневник Бриджит Джоунз», «Интеллект чувств», «Мужчины с Марса», «Женщины с Венеры». Книги Остин, Бронте, Элиот, Вульф (Вирджинии) и Вульф (Наоми). «Джаз» Тони Моррисона. Непрочитанная «Чудовище и блондинка» Марины Уорнер. Средней паршивости джентльменский набор тридцатилетней женщины. В общем, неплохо. Гораздо лучше стандартов Шепердс-Буш.

Теперь, собственно, квартира. Конечно, красивые большие окна, деревянные полы, приличного размера кухня, высокие потолки, отреставрированный камин. Все прибамбасы, от которых барышни млеют. Но есть вещи, вызывающие у меня беспокойство. Во-первых, агентство, через которое квартира куплена: «Бартлет и Багл». У меня нет и тени сомнения в том, что БИБ — самые скользкие, ненадежные и сомнительные агенты в Западном Лондоне; в моих словах есть доля восхищения. Грязный Боб — папа римский по сравнению с их домовладельцами. БИБ — или Бамфакен и Биллет, как мы зовем их между собой — выставляют квартиры на полпроцента дешевле, чем остальные агенты. Конечно, есть вероятность, что по чистой случайности среди того, чем они торгуют, попадается приличное жилье, и, возможно, эта квартира как раз тот самый случай. Но мне не нравится сочетание высохших деревьев во дворе и оштукатуренного, свежевыкрашенного подъезда. Уж больно хороший способ прикрыть всевозможные трещины.

Кроме того, я никогда ничего не слышал о домовладельце, хотя занимаюсь недвижимостью в этой части города около десяти лет, а подозрительно низкая плата на содержание дома в последние пять лет наводит на мысль: что-то не так. Все указывает на то, что нас ожидает неприятный сюрприз в виде покосившегося флигеля или протекающей крыши, или поехавшего фундамента. Но мне импонирует, что она поступает так, как ей хочется, покупает квартиру, которая ей нравится. Она очень независима, и я отношусь к этому с уважением. До определенного предела, конечно.

Я вздыхаю и смотрю на часы. Она опаздывает. Не могу сказать, что я в восторге от программы на сегодняшний вечер. Однако, поскольку Тони будет моим шафером, я решил, что надо наладить мосты между ним и Вероникой. Во время встречи в пабе первые полчаса Тони пытался очаровать Веронику. Она упорно не реагировала, он обиделся, и они практически не общались. Сегодня я постараюсь по возможности залатать образовавшиеся бреши.


Еще от автора Тим Лотт
Любовные секреты Дон Жуана

«Все существующее – иллюзия. Правда – ложь. Миром правит парадокс. И это дает надежду», – считает герой романа. Разуверившись в любви, он обратил взор внутрь себя и с удивлением обнаружил в своем черно-белом мире мириады оттенков серого. И решил разобраться: Что случилось с женщинами? Что случилось с ним самим? Что вообще случилось?


Штормовое предупреждение

"Штормовое предупреждение" — роман Тима Лотта, посвященный эпохе 80-х.


Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью других людей. К известному писателю приходит вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают от преследования репортеров, от бесцеремонного вторжения в их жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал бы правду и восстановил доброе имя покойного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром.


Рекомендуем почитать
Заклание-Шарко

Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.


День народного единства

О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?


Новомир

События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.


Запрещенная Таня

Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…


Дневник бывшего завлита

Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!


Записки поюзанного врача

От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…


Как я стал идиотом

«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».


Мой мальчик

Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.


Каникулы в коме

«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.


99 Франков

Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.