Блуждающий лифт, или Больные Связи - [9]

6.Дом Покоя

Я твёрдо решил добраться до этого маленького домика, надеясь, что в нём мне удастся восстановить силы, порядком подорванные избиением и вынужденной диетой во время заключения. Путь оказался, однако, не из лёгких. За то время, что я провёл в Доме Одиночества, на пустыре выросли невообразимые горы строительного мусора, можно было подумать, что здесь разметали по камушку по меньшей мере три таких дома, как тот, где я столького натерпелся. Всё ещё прихрамывая, я пробирался по этому захламлённому пространству, с каждым новым завалом теряя силы. За последний месяц я сбросил килограммов двадцать веса. А иметь вес пятьдесят пять кило при росте два метра - это, согласитесь, дело скверное. Хромая и пошатываясь, через шесть часов мне удалось, наконец, преодолеть те несчастные семьсот с чем-то метров, разделяющие два дома. Медленно, держась за старый штакетник, я обошёл вокруг Дома и сада, окружающего его. Дом просто излучал доброту и спокойствие, меня навязчиво потянуло внутрь. Помявшись минуту-другую, я вошёл. Здесь никто давно не жил, это было видно сразу: повсюду стояло умиротворённое запустение, предметы обихода относились, самое позднее, к тридцатым годам нашего века. Но так же отчётливо чувствовалось и то, что дом, сам этот Дом, жил своей тихой и размеренной жизнью. Здесь я не чувствовал зловонного дыхания смерти, которое преследовало меня в соседнем здании.И именно в ту минуту я понял, что в этом доме я останусь, причём надолго. Приняв это важное для себя решение, я пошёл в огород на поиски чего-либо съедобного. Нашёл я там напрочь одичавшие картошку и морковку. Накопал я этих даров природы полкастрюли, когда наткнулся в кустах на вполне полноценную свёклу. Кусты на поверку оказались укропом. Старыми и идеально сухими дровами, найденными мной в поленнице, я воспользовался, когда почистил печку. Воды набрал в колодце и к тому времени, когда мой вегетарианский борщ был готов, я терял сознание от голода и усталости. Поев, я растянулся на кровати и тут же уснул, не забыв, однако, завести часы. Часы мои были единственным прибором , определявшим моё положение относительно если уж не пространства, так хотя бы времени.. Проснувшись, первым делом глянул на часы - я проспал почти сорок восемь часов...

Я не стану утруждать вас описанием длительного процесса моего обживания в этом доме, как я добывал себе еду, о чём думал и мечтал бесконечными зимними ночами, а лучше, пропустив все эти невесёлые подробности, расскажу о некоторых моих более- светлых приключениях в Доме Покоя. Я не зря назвал его так, ибо за время, что я прожил в этом Доме, я насквозь пропитался покоем, размеренностью и неторопливостью, излучаемыми им. Прошло примерно семь месяцев с тех пор, как я дополз до своего нового обиталища, и как-то тихим осенним вечером, когда я сидел на лавочке под эвкалиптом, высоту которого я к тому моменту уже измерил, ко мне пришёл участковый. Он мягко пожурил меня, что я до сих пор не зарегистрировался в местном отделении милиции.Я оторопел. Воистину, от нашей милиции честному человеку никогда никуда не скрыться. Оторопев, я предложил ему познакомиться. Он отрекомендовался старшиной Пивоваренко, я, соответственно, тоже представился, и поинтересовался, как бы между прочим, а где же находится оплот правопорядка. Оказалось, совсем рядом, за холмом. А меня они заприметили, когда я лазил на эвкалипт. Я же тогда так был поглощён измерением высоты этого замечательного дерева, что не удосужился даже обозреть близлежащие окрестности. После выяснения некоторых особенности местной географии, Пивоваренко мягко так и ненавязчиво намекнул, что его рабочий день завершён и он больше не при исполнении - сегодня, разумеется.Я ему ответил в том духе, что и сам бы рад, да нету. Он ухмыльнулся и предложил мне совершить экскурсию в мой погреб, причём сам вызвался быть гидом. Пожав плечами, я согласился. Мне стало даже забавно узнать, чего это я не разглядел в моём погребе. Критически осмотрев полки с моими заготовками и хозяйственными изделиями, старшина выломал несколько досок из пола по центру погреба. Там оказался люк в ещё один погреб. С замиранием сердца я открыл этот люк. Тайник - погребок пять на пять метров при высоте полтора - наполовину оказался забит винами, виски, коньяками и бренди. Причём вся эта выпивка оказалась произведена с 1887 по 1923 год, так что, в принципе, стоила баснословных денег. Мы взяли скотч 1917 года и поднялись в горницу.

- А ты что, не знал? - хитро прищурившись, спросил Пивоваренко.

- Нет, а ты-то откуда знаешь?

- Я, брат, всё знаю! В том числе и то, КАК ты сюда попал и КАК отсюда выберешся. Но первое - это долгое толкование, а второго тебе пока просто знать не положено. Скажу только, что стареть ты не будешь. Ладно, давай, разливай, эта огненная вода нас заждалась.

Мы молча выпили. Старшина достал сигареты. Вот уже более восьми месяцев я не курил настоящих сигарет, и сейчас, потягивая "Космос", любезно предложенный старшиной,я изрядно покашливал, что, впрочем, не уменьшало удовольствия. Выпили ещё. Никогда в жизни мне ещё не приходилось пить настолько прекрасный напиток.После третьей, за сигаретами, разговорились. Оказывается, в деревне за холмом про меня давно ходят анекдоты - смешно сказать, в километре от цивилизации человек живёт, как Робинзон Крузо! Смех один, да и только. Мне смешно пока не было. Я представил себе, как много я потерял, просто приняв за основу мысль, что кроме меня и жильцов Дома Одиночества, куда меня, кстати, совсем не тянуло, и тем самым лишил себя элементарного общения с внешним миром. Кличку мне дали тоже подходящую Дикий Отшельник.Я даже стал чем-то вроде местной достопримечательности - на меня показывали пальцем, заезжим гостям, правда, издалека и из укрытия, чтобы я их не заметил и очарование моего отшельничества не пропало. Очарование это разрушило милицейское начальство, которое сделало моему собутыльнику выговор за то, что на его участке проживает нигде не зарегистрированный и никак не учтённый гражданин.И вздохнул тогда старшина Пивоваренко, и провожаемый вздохами аборигенов, отправился знакомиться со мной, разрушая тем последнюю местную сказку.