Блуждающие токи - [4]

— Весьма характерный случай. Поглядите, Вадим Николаевич, съело кабель начисто. Будто зубами выгрызло.

Гурьев тоже стал опускаться в канаву, но делал он это более осторожно, чем шеф. Его тучная фигура еще долго колыхалась над насыпью. Грузно переставляя ноги в тяжелых старомодных ботинках, он спустился, наконец, на дно, увлекая за собой комья земли.

— Да-а… — послышалось снизу, и в этом протяжном, взволнованном возгласе можно было уловить не только удивление, но и некое профессиональное удовлетворение. — Значит, все-таки вытягивает их отсюда, тянет… Игорь Владимирович, помните прошлый случай, ведь почти на том же месте, а сколько прошло? Сколько прошло, Георгий Максимович? — крикнул он Кудлаю.

— Года еще нет, — отозвался Жора, — месяцев десять, а то и меньше. Разворачиваться?

— Конечно! Охватывайте район примерно пятьсот на пятьсот. Нет, вы поглядите только, как его размочалило!

Ким и Федор тоже спустились в канаву и с любопытством разглядывали разъеденную, словно вытравленную кислотой оболочку кабеля, обожженную и оплавленную в том месте, где произошло замыкание.

— Видал, — шепнул Ким Федору, — а ведь года еще не прошло…

Жора Кудлай принялся разматывать провода контрольных датчиков, и в это время к ним подъехала еще одна легковая машина, из нее вышли трое, и все стали здороваться с профессором Лаврецким.

— И опять мы встречаемся на том же месте, — с невеселой улыбкой проговорил крупноголовый человек, пожимая профессору руку. У него была одышка, он с присвистом втягивал в себя воздух. — Что же это такое, Игорь Владимирович?

Профессор Лаврецкий снял очки, стал протирать их белоснежным платком. Близоруко щурясь, он посмотрел на своего собеседника, и было непонятно — то ли он ободряюще улыбается, то ли досадливая гримаса изменила его лицо.

— Не скажу наверняка, но мне кажется, мы нащупали здесь некую закономерность… Прошлый раз мы только предполагали, помните, я говорил вам. А теперь это уже почти уверенность. Нужно произвести замеры, обработать данные, и, я думаю, вскоре мы сможем сделать некоторые выводы.

— Послушайте, о чем вы говорите?! — вмешался в разговор хмурый мужчина в темно-синем костюме. — "Почти", "некоторые", "предполагали"… В третий раз на протяжении года цеха останавливаются, а вы только собираетесь делать "некоторые" выводы!

— Это директор комбината, Игорь Владимирович, — сказал тот, с одышкой, — и, естественно, он волнуется. Что вы можете сказать о данном случае?

— Авария самая обычная, — все так же успокоительно и мягко улыбаясь, проговорил профессор. — Полагало, что аварийщики ликвидируют ее в обычные сроки…. Что же касается научного аспекта проблемы, тут, я повторяю, мы близки к разгадке и, надеюсь, поможем решить ее радикально.

Профессор говорил хорошо поставленным размеренным голосом, в его богатом оттенками вибрирующем баритоне слышались то сочувствующие, то иронические интонации, привычные, видимо, для человека, постоянно читающего лекции, но именно это еще больше обозлило директора.

— Стало быть, наша авария для вас недостаточно примечательна?! Какую бы вы предпочли, если не секрет?

— Ну зачем же так, Алексей Петрович, — миролюбиво вмешался полный, — профессор Лаврецкий большой ученый, он хочет избавить человечество от блуждающих токов вообще и от всех неприятностей, с ними связанных, а для этого ему нужен обобщающий материал. Вы должны понять друг друга.

— Я уважаю науку, но пусть она служит людям, — мрачно сказал директор.

— Прежде чем избавлять человечество от блуждающих токов вообще, не мешало бы избавить наш комбинат от аварий. А потом — пожалуйста, думайте обо всем человечестве.

— Понимаю ваше беспокойство, — наклонил голову Лаврецкий, — поверьте, мы делаем все, что можем. Но — каждому свое. От сегодняшней аварии вас избавят аварийщики. От завтрашней — постараемся мы.

— От завтрашней! — опять вскипел директор. — Между прочим, эта авария тоже была завтрашней. Да, да, — только вчера. Не мешало бы большим ученым подучить диамат. А заодно проработать постановление о связи науки с жизнью. Сидит ваша лаборатория у нас вот где, — он похлопал себя по шее. — Жрет она народные денежки, а отдачи от нее… — Он безнадежно махнул рукой и пошел к аварийщикам.

— Не обращайте внимания, — сказал полный, — у него план под угрозой, а тут такое дело… Нервничает.

— Товарищ науку воспринимает как подсобное мероприятие, — впервые подал голос Федор. Они с Кимом все еще находились в канаве и оттуда слышали весь разговор, — Такому дай волю — он прихлопнет, все исследовательские институты — хватит жрать народные денежки!

— Что ж, и его понять можно, — задумчиво, как бы самому себе, проговорил профессор. — План вещь серьезная, а аварии следуют одна за другой.

— Чтобы его утешить, можно дренажную станцию поставить.

— Давно поставлена, — отозвался Гурьев, до сих пор не принимавший участия в споре. Он молчаливо руководил развертыванием передвижной лаборатории, указывал, в каком направлении тянуть провода, где зарывать в землю датчики. Но при этом продолжал внимательно следить за ходом разговора.

— Только не в этом месте. — Тут же заранее не определишь… Почему-то вдруг стало выносить здесь… Вот если бы мы могли заранее узнавать, где начинается наибольший вынос металла…