Блуждающая звезда - [5]

— Ничего не бойся! Я уже иду.

Память не подвела Тана — планетка оказалась весьма неуютной. Воздух был сырой и далеко не теплый. Лицо Тана мгновенно покрылось мелкими, липкими на ощупь капельками. Немного постояв, чтобы освоиться, Тан затворил люк и неторопливо двинулся вперед. Его путь пролегал по лужайке, выглядевшей вполне безобидно, но Тану было хорошо известно, сколь обманчивы могут быть пасторальные пейзажики на диких неизведанных планетках. Потому он держал пальцы на рукояти бластера и успел отреагировать, когда выскочившая, казалось, из–под земли тварь попыталась вонзить клыки в его ногу. Выстрел разнес тварь вдребезги, так что Тан даже не смог как следует рассмотреть ее. Скорей всего это был слизняк, примитивный, но вооруженный двумя рядами отличных клыков. Не желая понапрасну рисковать, Тан надел на голову шлем и лишь тогда продолжил путь. Бластер насовсем перекочевал с пояса в руку и был готов к любым неожиданностям.

Однако до самого леса Тана никто не потревожил. Казалось, планетка затаилась и заманивала непрошеного гостя в замаскированные тенета. Достигнув передних деревьев, Тан замедлил шаг и обернулся. Серебристая сигара корабля дрожащим силуэтом смутно вырисовывалась в молочной дымке. Тану стало тоскливо. Еще можно было повернуть и продолжить путь к звезде Солл. Тану стоило немалого труда совладать с навязчивым искушением. Он пересилил себя, а пересилив, связался с девочкой и поинтересовался:

— Ну, как дела?

— Нормально, — сообщил голосок. — Я жду тебя.

— Твои родные не вернулись?

— Нет.

— Тогда я иду.

Бросив прощальный взгляд на корабль, Тан шагнул вперед и через мгновение был поглощен зеленым хаосом леса…

Уродливый лес. По крайней мере, с точки зрения Тана О’Брайена. Здесь не было ни опушки, ни обычно встречающихся прогалин, ни лужаек. Деревья росли столь плотно, что облаченный в скафандр человек был не в состоянии пробраться между ними. Сплошная зеленая стена, наполненная зловещим шелестом и угрожающим покачиванием лиан. Лес был живым существом, а всех живых существ Тан делил на две категории — друзья и враги. Друзей было мало, точнее, один — кот Маслик, пропавший, когда Тану было четырнадцать. Все остальные относились к числу врагов, а Тан разговаривал с врагами лишь на одном языке — языке силы. Вернув бластер в гнездо на поясе, Тан извлек из–за спины огнемет. Узкая полоса огня рассекла сплетение зеленых арабесок. Трескуче закричали деревья, растворяемые в напалмовом вихре. В огненно–красных клубах извивались, умирая и чернея, причудливые стебли лиан и колючая поросль. Воздух заполнился жирным чадом. Языки пламени еще продолжали свое пиршество, когда Тан шагнул вперед. Его скафандр не боялся огня.

Идти было нелегко. Остатки растений опутывали ноги, и без того увязавшие в жидкой грязи, которой были залиты подножия деревьев. Тан продвигался медленно, словно испорченный киборг. Примерно через пятнадцать шагов ему вновь пришлось пустить в ход огнемет, вновь заставив деревья корчиться от боли. И опять нужно было ждать, пока осядет стена огня, и, утопая по щиколотку, медленно брести вперед. Так он и шел, пробивая черную просеку до тех пор, пока огнемет не выплюнул последнюю жиденькую струйку. Тогда Тан остановился и огляделся. Он углубился далеко в лес и совершенно растворился в нем. Со всех сторон клубился густой, без единого просвета, вихрь растений, выжженный напалмом проход терялся в блеклой пелене тумана.

Тан кашлянул и, подавив желание сплюнуть, проглотил слюну.

— Кассиопея, как дела?

— Отлично, — немедленно откликнулась девочка. — А у тебя?

— Тоже неплохо. Я уже недалеко. Послушай, сейчас я выпущу ракету. Если увидишь ее, попытайся подсказать мне направление. Это можно сделать таким образом. Представь треугольник, одна из вершин которого — это ты, вторая — гора, а третья — ракета. Определи примерную величину угла в вершине, которую образует ракета. Поняла?

— Поняла, не маленькая! — звонко сообщил голосок. — Пускай!

Тан извлек из–за пояса ракетницу, направил ее вертикально вверх и нажал на спуск. Руку толкнуло легкой отдачей. Скользнув, ракета исчезла в белесой пелене. Тан ощутил прилив ярости. «Она не увидит! — подумал он. — Черт бы побрал эту планету с ее лесами и туманами!»

Он не ошибся. Девочка не откликалась, и Тан был вынужден спросить:

— Ну как, ты видела ее?

— А разве ты ее уже выпустил?

— Да! — раздраженно рявкнул Тан.

— Но я ничего не вижу!

Тан немного помолчал, после чего пробормотал:

— Наверно, я еще далеко от тебя. Жди.

— Хорошо, — покорно согласился голосок. — Тебе не скучно? А то я могу спеть тебе песенку.

— Мне весело! — Тан с отвращением оглядел увязшие до середины голени ноги. В жирно блестящей грязи мельтешили белые черви. — Мне весело!

Выбросив опустошенный баллон, Тан вставил в огнемет новый. У него остался в запасе всего один, и Тан пожалел, что не догадался взять их побольше. Огнемет в подобной ситуации мог с успехом заменить все остальное оружие. Но менять что–либо было поздно, и Тан принялся выдирать из грязи ногу, намереваясь продолжить путь. Болотце противно всхлипнуло, и Тан полетел вперед.