Блуждающая реальность - [44]

Мое определение научной фантастики (1981)

Определение научной фантастики я начну с того, чем НФ не является. Ее нельзя определить как «роман (рассказ, пьесу), действие которого происходит в будущем»: существует такой жанр, как космический вестерн, в котором действие происходит в будущем, но он – не научная фантастика. Хотя казалось бы: приключения, драки, войны в будущем, в космосе, с использованием суперпродвинутых технологий. Почему же это не научная фантастика? Ведь очень похоже; и Дорис Лессинг (например) считает, что это она и есть. Однако космическому вестерну недостает важнейшего ингредиента: качественно новой идеи. Кроме того, действие научной фантастики иногда разворачивается и в настоящем – в романах или рассказах об альтернативных мирах. Итак, если отделить НФ от будущего и от супертехнологий, что в ней останется такого, о чем мы сможем сказать: это научная фантастика? Перед нами вымышленный мир – вот первый шаг: это не наше общество, но оно основано на известном нам обществе, т. е. наше общество служит исходным пунктом, отправной точкой; общество, описанное в НФ, каким-то образом развивается из нашего, иногда перпендикулярно, как в историях об альтернативных мирах. Это наш мир, но вывихнутый каким-то ментальным усилием со стороны автора; наш мир, преображенный в то, чем он не является – или пока не является. Новый мир должен отличаться от нам известного, по крайней мере, в одном отношении – и это различие должно быть достаточно серьезным, чтобы запустить цепь событий, которые в нашем обществе – и ни в одном известном нам обществе настоящего или прошлого – произойти бы не могли. За этим «вывихом» должна стоять концептуальная идея; иначе говоря, отличие должно быть осмысленным и значимым, а не банальным или произвольным – в этом суть научной фантастики: общество, преобразованное таким образом, что в результате рождается новое общество, создается в сознании автора, переносится на бумагу и поражает читателя конвульсивным шоком – шоком неузнавания. Читатель сознает, что читает не о том мире, в котором живет.

Теперь о том, как отделить научную фантастику от фэнтези. Это невозможно; немного подумав, вы поймете, почему. Возьмем псионику, возьмем мутантов, действующих в замечательном романе Теда Старджона «Больше, чем люди». Если читатель верит, что такие мутанты возможны, он видит в книге Старджона научную фантастику. Если же считает, что мутантов так же не бывает, как драконов и волшебников, – читает ее как фэнтези. Фэнтези включает в себя то, что, по общему мнению, невозможно; фантастика – то, что, по общему мнению, возможно при определенных обстоятельствах. Суждение, по сути, произвольное; объективного знания о том, что возможно и что невозможно, у нас нет, и решение зависит от субъективных взглядов читателя.

Теперь перейдем к определению хорошей научной фантастики. Концептуальный «вывих», иными словами, новая идея – должна быть по-настоящему новой (или же новым вариантом старой) и стимулировать разум читателя, должна вторгнуться в его сознание и показать такие возможности, о которых он раньше и не задумывался. Следовательно, «хорошая научная фантастика» – не объективное понятие, а оценочный термин, хотя, на мой взгляд, хорошая фантастика существует вполне объективно.

Думаю, лучше всего выразил это доктор Уиллис Макнелли из Калифорнийского университета в Фуллертоне, когда сказал: истинный главный герой научно-фантастической книги – не личность, а идея. Если фантастика хороша – это идея новая, стимулирующая, и, что важнее всего, она запускает цепную реакцию идей в сознании читателя; она, так сказать, распечатывает мозг читателя, чтобы и он, как мозг автора, начал творить. Итак, фантастика движима духом творчества и побуждает творить: о большей части мейнстримовой литературы этого не скажешь. Мы, читатели фантастики (сейчас я говорю как читатель, а не как автор), читаем ее, потому что любим испытывать эту цепную реакцию в мозгу, начатую какой-то новой идеей в тексте; потому что самая лучшая научная фантастика предполагает партнерство автора и читателя, в котором творят оба – и радуются этому. Радость – вот последний и самый важный ингредиент научной фантастики; радость от открытия нового.

Предсказания (1981)

1983

Советский Союз создает ускоритель элементарных частиц, в результате ядерная атака на эту страну становится невозможной. В это же время СССР применяет это оружие для уничтожения спутников. США обращаются к нервно-паралитическому газу.

1984

Соединенные Штаты отлаживают систему, в которой источником энергии становится водород, заключенный в металлических гидридах. Потребность в нефти уходит в прошлое.

1985

В это время или немного раньше в СССР или в США происходит масштабная ядерная катастрофа, которая приводит к закрытию всех атомных электростанций.

1986

Спутники типа HEAD-2 неожиданно обнаруживают во Вселенной огромный высокоэнергетический феномен, масса которого достаточна, чтобы, когда он достигнет пределов расширения, «схлопнуть» всю Вселенную.

1989

Соединенные Штаты и СССР заключают договор о создании единого огромного суперкомпьютера как центрального источника информации, доступного для всего мира; это необходимо, поскольку переработка огромных массивов информации становится непосильной.