Блуждание по ЯВИ - [5]
– Вас где-то зацепило. Я вас перевяжу. Простая царапина.
Я обернулась. Увидела очень интересного мужчину. В белом халате с красным крестом на рукаве.
– Как вы попали сюда? – Его узкие губы расплылись в улыбке.
Очень приятное лицо, располагает. Светлая шевелюра спадает на лоб.
– Сама не знаю. – Ответила я, тоже в ответ улыбнувшись. – А вы давно здесь?
– Почти с начала войны. Здесь в Минской губернии меня все зовут Ян.
– А меня Мелания.
– Транспортируем раненых в Москву и обратно.
У него были точно такие же серо-зеленые глаза как у меня. И светлые волосы. Я вскользь рассматривала его, пока он перевязывал мне руку.
– Вы где-то учились здесь?
– Окончил пока только фельдшерские курсы. Но, надеюсь, что все впереди.
У нас не хватает людей. Раненые все прибывают. Особенно химические, после атаки. Может, слышали?
– Слышала. Но я не оканчивала медицинских курсов.
– К нам идут без образования. Вот, певец один и актер есть санитарами.
– Я с радостью.
– Тогда идите к вагону № 5, там вам выдадут все необходимое. Ваша рука скоро заживет.
– Спасибо. Благодарю вас, Ян.
Лишь только Ян отошел, и я хотела идти к пятому вагону, дорогу мне перегородил Троумель.
– Это невозможно.
– Послушайте, Троумель, он просит меня остаться. Просит помочь.
– Я не могу вас отпустить. Я отвечаю за вас. Мы должны вернуться.
– Он сказал: им не хватает людей.
– Не переживайте. Только что, к вагону № 5 прошли две гимназистки или курсистки. Понимаете, это все надолго.
– Пустите меня.
– Это ваш дед.
– Мой дед? – Я посмотрела в ту сторону, куда ушел Ян.
– Сердцеед, любимец женщин, к тому же врач. Видите, он помогает раненым.
– Скажите, они действительно реальны?
– Реальнее некуда. – Троумель отступил и направился куда-то в сторону, поигрывая тросточкой.
Тут на дорогу в клубах пыли выкатил автомобиль. Из него выпорхнула некая дама в длинном атласном платье и огромной шляпе. И направилась в сторону Яна.
– Дзень добры, пан Янек. Я вам привезла двух раненых из госпиталя.
– День добры, пани Милена.
– Позволит ли пан выступить мне перед солдатами? – Она обвела взглядом всю толпу у поезда.
Она была в безумно красивом туалете. Вся в черном, замедленная томная речь делала ее еще прекраснее.
– Вы ошибаетесь, пани Милена, у меня нет таких полномочий. Не у меня надо спрашивать разрешения, а у начальника поезда. Я очень сожалею. Может быть, в другой раз.
– Другого раза, возможно не будет. Не хватит одной жизни.
– Я буду сожалеть.
– Но тогда, чтобы не взять меня хоть санитаркой?
– Надо беречь ваш талант, пани Милена. Ваш неповторимый голос.
– Но-но-но, я понимаю ваши шутки, пан Янек. Ну что ж, до видзенья,
– До видценья.
Он, кажется, поцеловал ее пальцы. Она все смотрела на него смеющимися глазами.
– До зобаченья. – Она сделала небольшой поклон головой, шляпа закрыла ее глаза. Потом медленно пошла обратно.
– Кто это? – спросила я у Троумеля, стоящего рядом, пока она садилась в свой автомобиль.
– Звезда кабаре и кафешантана. Местная знаменитость. Антрепренеры платили за нее бешеные деньги. Из-за нее даже стрелялись.
Она села в свой ретро-автомобиль рядом с шофером и укатила. Как героиня из немого кино. Мечта чьих-то грез.
– Оставайтесь, Маня, оставайтесь, – крикнул мне Ян на бегу.
– Она не останется. – Возразил в ответ сердито Троумель.
– О, какой у вас сердитый папаша, – Ян легко вскочил на подножку, помахал рукой и скрылся в вагоне.
Я побежала к старшей сестре в пятый вагон. Старшая была почтенная мать семейства уже седая.
Она разрешила мне ехать. Выдала сестринскую одежду.
Я даже вскрикнула, когда я переодевалась, на пороге появился Троумель.
– Вам нельзя ехать.
– Что вы такое говорите, Троумель. Отвернитесь. Я еду в Москву.
– Вас там не может быть.
– Почему же?
– Потому что в 1914 году вас там не было.
Но меж тем, поезд набирал скорость. Раздувал пары. Мчался на восток. Прорезал рельсы. Потом стремительно въехал в туннель как в облако пара и все исчезло.
Справедливый город
Пахло весной, влажной землей, так что я думала, мой сон продолжается. Пока рядом не послышался голос.
– Откуда вы приехали, гражданка?
Я огляделась. Позади меня стоял мужчина в сапогах, картузе и старой кожанке. Лицо его было обветрено, загорело и подчеркнуто скульптурно. Хоть портрет лепи героев комсомола.
– Да, как вам сказать?.. Издалека. – И махнула рукой неопределенно в сторону.
Его голос внушал мне уверенность, что все-таки я не пропаду здесь.
– Да, вы не бойтесь. К нам отовсюду приезжают.
– Я и не боюсь. – Меж тем, я попыталась осмотреться, как же я выгляжу.
Какая-то душегрейка поверх длинного платья на пуговицах. На ногах сапожки. На голове платок.
Между тем захотелось вдохнуть весенний воздух полной грудью. Я чуть ослабила платок на шее.
– Ну, что ж. У нас работать и учиться можно. – Продолжал мужчина. – В общежитие поселим. Вас как звать-то?
– Мелания.
– Ну, вот, товарищ Маланья, в общежитие с девчатами вас поселим. А вы тоже в технический решили?
– Я, наверное, лучше – в педагогический.
Я обдумывала все же, где я очутилась. Судя по одежде и говору, далеко за Уралом.
«Уральский хребет, в древности Montes Raphael – меридиональный хребет, граница между Азией и Европой». – Не помню, где-то прочитала.
Имитация, разрушенные иллюзии… За пропуск в новую жизнь надо платить. Великолепная жизнь и вовсе недоступна, вернее, доступна совсем единицам. А так тебя ждёт запретная зона, с населяющими её мутантами, кордоны, ограждения и стена. То есть каждый выживает в этом разрушенном мире как может. Но есть ещё параллельный мир со множеством Вселенных, куда так трудно, но заманчиво попасть. И там сыграть свою новую роль. Проходя через все события, существующие одновременно, надо не сломаться и выбрать что-то одно. Между торжеством справедливости и безнадёжностью и вызовом смерти.
XXII век. Миром правят корпорации. Человечество безвозвратно разделено на высших (тех, чьи семьи управляют корпорациями, а, следовательно, и всем миром) и всех остальных. Благодаря достижениями медицины, высшие почти не стареют — они умнее, быстрее и сильнее «обычного» человека. Остальная часть человечества почти полностью занята личным выживанием и взаимным пожиранием в надежде пробиться ближе к кормушке. Кажется, что «конец времён» уже наступил. Научный прогресс и космическая экспансия искусственно ограничены.
Россия, 2061-й. Два непересекающихся мира: богатая хайтековская Москва – закрытый мегаполис для бессмертных, живущих под «линзой» спецслужб, и Зона Светляков – бедная, патриархальная окраина, где жизнь течет по церковному календарю. Главные герои – 90-летний старик и 16-летняя девочка. Он – московский профессор, научный гений, который пытается разгадать тайны человеческого мозга, она – случайная жертва его эксперимента. Но жертвой оказывается сам экспериментатор.
Когда Высшие силы наказывают человека превысившего свои полномочия, они могут проявить такую фантазию, которая не снилась людям привыкшим наказывать провинившихся в своей среде, причиняя им боль, лишения, ограничения и смерть. На то они и Высшие силы, чтобы быть выше всего тривиального. Что же касается самого наказанного, то надо обладать неординарным умом чтобы понять, что свершившееся с ним, это наказание, а не что-либо иное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он не помнит своего имени, не помнит, кто он и как оказался в этом странном мире, где среди заснеженных просторов соседствуют и охотятся племена, такие разные и одновременно схожие в своём желании выжить любой ценой. Говорят, что его нашли на снегу спустя час, как прошли Большие Сани, но что такое «Большие Сани», люди не знают. События каждого дня он записывает на диктофон, найденный в комбинезоне. И пока остаётся надежда найти ответы, звучит Песнь преследования…
Галактика — унылое местечко, где живут добропорядочные граждане. А порой так хочется настоящих приключений, чтобы в кровь выбрасывался адреналин, и запомнилось приключение на всю жизнь.