Блудная дочь возвращается - [55]

Меня очень заинтересовала тема, которую в общих чертах обрисовала Нина Леонидовна, и я с энтузиазмом поддержала её идею продолжить курортное знакомство. По своей инициативе Нина собрала небольшую группу заинтересовавшихся людей и предложила Людмиле заниматься с нами. Так как мы все были людьми по меркам того времени достаточно обеспеченными, то могли предложить за лекции достаточную сумму, эквивалентную той, что Людмила собирала с группы в 25-30 человек. Нина, естественно, предложила для сборов свою квартиру.

Помню первое занятие. Я с нетерпением ждала этой встречи, так как Нина наделяла новую знакомую эпитетами, от неё же и услышанными, - «Учитель», «Посвящённая», которые произвели на меня сильное впечатление. Но вот она появилась - и меня постигло некоторое разочарование. Людмила как бы не соответствовала тому образу, который возник в моём восторженном воображении. Естественно, первое впечатление складывалось от моего восприятия её внешности. Слишком полная, она казалась какой-то простоватой. Тёмные, небольшие глубоко посаженные глаза, совершенно неинтересная внешне, если не сказать некрасивая, она не привлекала моих симпатий. Немного поговорив о значении дыхания в духовном развитии, она сразу приступила к практическим занятиям йогой. Те упражнения, которые она показывала и которые мы должны были хором за ней повторять, вызывали у меня безудержный смех. Надо было поочередно сопеть одной ноздрёй, а потом, набрав полные лёгкие воздуха, фукать как можно дольше и громче. Так йога сразу впала у меня в немилость как нечто неестественное и напоминающее ленинградскую историю с бодибилдингом.

Под конец занятий Людмила стала показывать нам азы медитации. И тут вдруг я почувствовала нечто! Не сказать, что это было озарение, нет! Это было нечто в тумане, предчувствие, лёгкий бриз… трудно описать. Но я знала, что за этим скрывается именно то, что я давно ищу, то, без чего уже не смогу. Это был фатум, трубный глас судьбы!

Та первая медитация, вернее её техника, так и осталась основой всех других видов медитаций, которые я применяла и которым в дальнейшем стала обучать других.

Людмила проводила её следующим образом:

- Сели ровно, выпрямили спину, расслабили живот.

- Отдыхаем, наши мысли уходят, растворяются, глаза закрыты.

- Мы видим астральный свет сверху, мы стремимся к этому свету.

- Мы открываем вверх наши чакры. Они, как чашечки лотоса, раскрывают свои лепестки вверх.

- Открываем вверх первую чакру, родничок. Устремляемся к свету, и свет пронизывает нас до следующей чакры, двойки - это третий глаз, точка между бровями.

- Проводим луч света вниз через третью чакру - она находится на уровне горловой впадины.

- Следующая, четвёртая чакра, сердце-любовь, это - середина груди, вилочковая железа; затем проводим свет через остальные чакры последовательно: пятая, солнечное сплетение, «воля»; шестая, «сакрал», на уровне половых органов. И, наконец, седьмая - энергия «кундалини», уровень копчика…

- Хорошо. Мы все пронизаны светом. Стоим в свете, пропуская его сверху вниз…

Приблизительно так. Стараюсь воспроизвести в воображении эту первую медитацию, но она сливается с последующими и, наконец, с теми, во время которых стали проявляться образы, возникло разумное видение. Поэтому за точность в описании именно той первой медитации отвечать не могу. Во всяком случае, в тот момент передо мной приоткрылась дверь в мир, который я искала, потому что подспудно знала его, но он покоился где-то на самом дне моего сознания. И вот он начал всплывать, и этот поток нельзя было остановить, да я и не позволила бы никому этого сделать.

Характерно, что основными противниками моих эзотерических занятий стали самые близкие мне люди: родители, Женька и прежде всего Гантман. Он почувствовал прямую угрозу нашему семейному благополучию, моё явное отдаление от него, мой постепенный уход. Моё увлечение становилось для него врагом, который хуже любовников, подруг и т.п. Хотя раньше Юрка сам меня знакомил с некоторыми представителями нетрадиционных наук. Например, однажды в Доме кино мы столкнулись с гипнотизёром Райковым, которого Юра откуда-то знал раньше. Ему даже польстило сделанное мне предложение Райкова стать его ассистентом. Он вроде бы разглядел во мне какие-то необычные способности. Но гипнотизёр вызвал во мне отвращение своим сходством с жабой, и я отказалась - чары гипноза на меня не подействовали. Ходили мы с Гантманом и к его знакомому оператору-документалисту слушать лекции об НЛО, что было очень интересно. Но увлечения «тарелками» не последовало - всё осталось на уровне любопытства. Тем более что в теорию инопланетян Ажажи мне не особенно верилось. Дома у Юры, как и многих интеллигентов, интерьер украшали маленькие скульптуры ангельских головок, найденные во время киноэкспедиций, и было несколько книг по иконописи. Я тоже дополнила эту коллекцию «уведёнными» с «Мосфильма» накидками с золотым шитьём, крестами, в том числе бутафорскими, и сиротливо висящими на стенке резными лампадами. Модных в то время икон, служивших скорее некоторым выражением акта протеста против всяческих запретов, чем символом веры, у нас не было.