Блуд на Руси - [6]

Генрих Рюккерт (1823-1875)

немецкий историк.

Показание № 11

Когда греческие епископы советовали завести на новокрещеной Руси карательную юстицию по римско-византийскому образцу - "достоит тебе, княже, казнити разбойники", - князь Владимир отнесся к их совету с сомнением и неудовольствием. Георгий Федотов (религиозный мыслитель, философ, историк) говорил по этому поводу об "отражении евангельского света" в "святых сомнениях" князя; дает ли для этого основания трезвая история? Внутри исторического момента столкновение это выглядит, в общем, довольно прозаично. Варварское право и у наших предков, как и у других народов на той же стадии развития, наказывало преступления денежными штрафами вирами. Это был отцовский и дедовский обычай, к которому привыкли, который простое самоуважение побуждало защищать против чужаков, хотя бы и учителей в вере; но кроме того, этот обычай был выгоден. О материальной стороне дела летопись говорит не обинуясь: на средства, доставляемые традиционным образом действий, можно приобретать оружие и коней, а это так нужно при нескончаемых войнах... Все было бы обескураживающе просто, если бы древний повествователь не упоминал другого мотива княжеских сомнений - боязни греха.

Русская святость, будучи православной, имеет предпосылки, общие для неё с византийской святостью. Но эмоциональная её окраска иная: она отвечает впечатлительности молодого народа, куда более патриархальным устоям жизни, она включает специфические тона славянской чувствительности... Речь идет, вообще говоря, о дилемме, общей для христианства в целом. Как христианину прикоснуться к власти над людьми... Для русских антиномии, заключенные во власти над людьми, в самом феномене власти, оставались из века в век - чуть ли не с тех пор, как Владимир усомнился в своем праве казнить, - не столько задачей для рассудка, сколько мучением для совести... Наша опасность заключена в вековой привычке перекладывать чуждое бремя власти на другого, отступаться от него, уходить в ложную невинность безответственности. Наша надежда заключена в самой неразрешенности наших вопросов, как мы их ощущаем. Неразрешенность принуждает под страхом моральной и умственной гибели отыскивать какой-то иной, высший, доселе неведомый уровень (как у Ахматовой: "Никому, никому не известное, но от века желанное нам"). Неразрешенные вопросы обращены к будущему.

Сергей Аверинцев (р. 1937 г.) - литературовед,

член-корреспондент Российской АН, профессор.

Показание № 12

Знаете ли вы, что такое Васька-пьяница? Если засмеетесь над этим приложением к собственному имени, над этим тривиальным и безнравственным прозвищем пьяницы, - вы не понимаете глубокого мифического значения Васьки... Этот Васька - любимое дитя народного сознания, народной фантазии; это не олицетворение слабости или порока, в поучение и назидание других; это, напротив, похвальба подразумеваемою слабостью...

Общественная нравственность Древней Руси исключала пьянство из числа пороков: оно было улегитимировано общественным сознанием. Русский пьет и с горя и с радости; и перед делом, чтоб дело живее кипело, и после дела, чтоб отдых был приятнее; и перед опасностью, чтоб море было по колено, и по избежании опасности, чтоб веселее было похвастаться ею. У русского человека много пословиц в пользу пьянства: "пьяный проспится, дурак никогда", "пьян да умен - два угодья в нем" и т.п.

... В этом пороке русский человек является не с одной дурной стороны своей. Виноват ли русский мужичок в том, что для него не существует ни театра, ни книги, ни вечеринки (ибо вечеринка только там, где женщина играет первую роль и где все для нее)? Я очень уважаю трезвость, но мне случалось встречать таких пьяниц, которые лучше многих трезвых, и едва ли только не на одной святой Руси можно встретить таких. Человек со слабой натурой гнется от несчастья, как тростинка от ветру; человек с сильной натурой, если не устоит против несчастия, то сокрушается от него, как дуб от напора грозы. Русский, женившись не по любви, получал отвращение от жены, которую должен был кормить трудами своими. Немец и тут не потерялся бы - он сделался бы примерным супругом, аккуратным хозяином и вообще "нравственным" человеком (т.е. человеком, которому можно обходиться в жизни и без любви, с одним картофелем, пивом и кнастером). Попавши в состояние противоречия, русский человек делался суровым, бил жену, колотил детей, не жил дома, трудовую копейку нес на кружало, отдавал её за зелено вино, которое в диком, животном, но широком и могучем размете души заставляет его забывать тяжелое горе зло насмеявшийся над ним жизни. В старину на Руси отъявленными пьяницами были богатыри, грамотники, умники, искусники, художники...

Пьянство русского человека есть порок, и порок не комический, а трагический... Удивительно ли после этого, что русские богатыри единым духом выпивают чару зелена вина в полтора ведра, турий рог меду сладкого в полтрети ведра?.. Удивительно ли, что на Руси женщины спасали отечество от беды и допускались к столу Владимира Красна солнышка? Васька пьяница - это человек, который знает правило: пей, да дело разумей, человек, который с вечера повалился на пол замертво, а встанет раньше всех и службу сослужит лучше трезвого. Это - повторяем - один из главнейших героев народной фантазии: оттого-то Илья Муромец с ним выпил довольно зелена вина и назвал того пьяницу Василия братом названыим.