Блуд на Руси - [8]

Шрифт
Интервал

Единство Руси заключалось в языке и религии, но не в политическом составе, не в нравах жителей: вот важнейшее обстоятельство. Правление княжеств было смешением Азиатского и Византийского деспотизма, и Скандинавского феодализма. Ничто не ручалось Руси ни за безопасность от внешних врагов, ни за мир внутренний. Ничто не безопасило Руссов и от естественных бедствий, при грубости нравов, невежестве и унижении обитателей. Жестокость, свирепость были видны во всех делах. Вера христианская истребляла идолослужение, но облекалась в схоластику, приводила в недоумение, пугала робкий, неопытный ум. Одна сила меча и золота всем управляла, и при сем последнем отношении не было уже спасения ни в крестной грамоте, ни в клятве, ибо клятва могла быть разрешена, успех мог привлечь верность, а построение монастыря, или духовная эпитимия, успокоить совесть.

Назовем ли тогдашних Руссов варварами? Если под сим именем понимать людей безнравственных, диких, лишенных понятия о Боге, обязанностях к ближнему, кочующих, не имеющих настоящих жилищ, то период варварства тогда прошел уже для Руссов: в половине (( века общество гражданское, власть, общественные отношения существовали на Руси. Руссы имели уже религию, нравы, обычаи, знания, поэзию, торговлю; но все сие было в колыбели, представляло огромное смешение доброты и злодейства, ума и невежества, истины и заблуждения, гордости и унижения, словом: истинное состояние младенствующего народа...

Характер народа, по географическому положению первобытных Русских земель в климате холодном, и только отчасти в умеренном, был далек от живости обитателей южных стран. Зима продолжалась большую половину года, делала Славянина домоседом, неповоротливым и грубым. Сильнейшее действие Скандинавии и недостаток средств жизни, дали более живости северному Славянину; южный был беспечнее, тяжелее и мечтательнее своего северного родича. Славянин требовал не многих наслаждений, был терпелив; страсти неукротимые, подкрепляемые издревле таинственными формами Мифологии, потом принужденною покорностью власти Варягов, могли вспыхнуть в груди его надолго, двинуть его на многое, но - не мгновенно.

Николай Полевой (1796-1846)

журналист, писатель, историк.

Показание № 15

Народные приметы великоросса своенравны, как своенравна отразившаяся в них природа Великороссии. Она часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великоросский авось.

В одном уверен великоросс - что надобно дорожить ясным летним рабочим днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет ещё укорачиваться безвременным нежданным ненастьем. Это заставляет великоросского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и впору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. Так великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкая работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в протяжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии.

Великоросс работал не на открытом поле, на глазах у всех, подобно обитателю южной Руси: он боролся с природой в одиночку, в глуши леса с топором в руке. То была молчаливая черная работа над внешней природой, над лесом или диким полем, а не над собой и обществом, не над своими чувствами и отношениями к людям. Потому великоросс лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к дружному действию общими силами. Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда ещё не уверен в себе и в успехе, и хуже в конце, когда уже добьется некоторого успеха и привлечет внимание: неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их. Ему легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех; легче сделать великое, чем освоиться с мыслью о своем величии.. Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума. Словом, великоросс лучше великорусского общества.

[...] Невозможность рассчитать наперед, заранее сообщить план действий и прямо идти к намеченной цели заметно отразилась на складе ума великоросса, на манере его мышления. Житейские неровности и случайности приучили его больше обсуждать пройденный путь, чем соображать дальнейший, больше огладываться назад, чем заглядывать вперед. В борьбе с нежданными метелями и оттепелями, с неопределенными августовскими морозами и январской слякотью он стал больше осмотрителен, чем предусмотрителен, выучился больше замечать следствия, чем ставить цели, воспитал в себе уменье подводить итоги на счет искусства составлять сметы. Это умение и есть то, что мы называем "задним умом"... Но задний ум не то же, что "задняя мысль". Своей привычкой колебаться и лавировать между неровностями пути и случайностями жизни великоросс часто производит впечатление непрямоты, неискренности. Великоросс часто думает надвое, и это кажется двоедушием. Он всегда идет к прямой цели, хотя часто и недостаточно обдуманной, но идет, оглядываясь по сторонам, и потому походка его кажется уклончивой и колеблющейся. Ведь "лбом стены не прошибешь", и "только вороны прямо летают" - говорят великорусские пословицы. Природа и судьба вели великоросса так, что приучили его выходить еа прямую дорогу окольными путями. Великоросс мыслит и действует, как ходит. Кажется, что можно придумать кривее и извилистее великорусского проселка? Точно змея проползла. А попробуйте пройти прямее: только проплутаете и выйдете на ту же извилистую тропу.


Еще от автора Анатолий Манаков
На грани фола (Крутые аргументы)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тринадцатый знак

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке

В публицистических очерках корреспондента «Литературной газеты» в Нью–Йорке А. Манакова рассказывается о США первой половины 80–х годов, о политической кухне, морали и нравах правящей элиты, о встречах с людьми, разными по своему социальному положению, взглядам, о проблемах, которые их волнуют, о том, что в действительности скрывается за такими фальшивыми в условиях США понятиями, как «свобода печати» и «демократия равных возможностей».…Главенствующей этикой американского общества служит погоня за чистоганом, человек и его подлинные интересы отходят в этой стране на задний план, а официально проповедуемая мораль прямо противоположна следуемой правящим классом в действительности.


Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний

Историко-культурологическое исследование роли церкви в жизни общества и государства. Написанная в увлекательной манере интерактивного расследования, изобилующая историческими примерами, богатым фактическим материалом и разнообразием мнений, книга Анатолия Манакова ставит актуальнейшие для нашего времени вопросы взаимодействия религии и светского государства, межконфессиональных конфликтов, религиозного фанатизма и его влияния на внутреннюю и внешнюю политику разных стран.


Рекомендуем почитать
Тайна «Сиракузского кодекса»

Великосветская красавица убита на пороге собственного дома.Главный подозреваемый — Дэнни Кестрел, специалист по изготовлению багетов, который провел с убитой последнюю ночь ее жизни.Однако Дэнни преследует не только полиция, но и загадочные преступники, уверенные, что незадолго до смерти девушка успела передать ему нечто важное.Что?Дэнни не имеет ни малейшего представления.И если он хочет выжить и очистить себя от подозрений в убийстве, ему поневоле придется понять, что за бесценное сокровище спрятала его случайная подружка, — и постараться найти утраченное…


Лето быстрых перемен

Лето и отпуск с любимой женщиной обещали счастье и беззаботный отдых. Но внезапно все планы рухнули, грозя самыми жуткими последствиями…


Бойцовская честь

Преподаватель физики Олег Звягинцев знакомится с Викторией, красавицей из Вологды. Вскоре он сталкивается с серьезной проблемой: Вика оказывается не скромной провинциалкой, а роковой женщиной, «монстром, пожирающим деньги». Олег понимает, что содержать такую девушку на мизерную преподавательскую зарплату невозможно, и за небольшое денежное вознаграждение уступает Вику своему бывшему однокурснику, а ныне преуспевающему бизнесмену Роману Белозерцеву… Ни Звягинцев, ни Белозерцев не могли и представить, к каким страшным последствиям приведет эта безобидная с первого взгляда сделка.


Она слишком любила красное

Бизнесмен Роман Белозеров женится на очаровательной Виктории. Девушка оказалась с большими претензиями, и Роману приходится тратить уйму денег, чтобы выполнить все капризы молодой супруги. Она захотела личный автомобиль – пришлось покупать. Она потребовала нанять опытного инструктора – и вот молодую жену уже опекает специалист по машинам Данила Луговой. Спустя некоторое время Роман начал подозревать Викторию в супружеской измене, и у него зарождается план жестокой мести…


Портреты в черных тонах (Стеклянная тень – исход)

Они богаты и успешны. У них есть все! Но даже всего не хватает. В погоне за призрачным счастьем они готовы свернуть горы и пройти сквозь огонь. Человеческая жизнь – пустяк! Семья – предрассудок! Друзья – хлам! Людские судьбы – мелочовка! Цену имеют лишь деньги. Деньги дают силу и власть. Сила способна сметать любые преграды на своем пути к победе, а победителей не судят. Что же дальше? Дальше – расплата!…


Саквояж с долларами

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.