Blood diamond - [8]

Когда приготовления были закончены, мужчины двинулись к двери. Но, заметив, что Мэри идет за ними, Джон вежливо попросил девушку остаться в квартире. Поймав на себе взгляд, который сочетал в себе удивление, немного обиды и очень много злости, Мэри, он пояснил:

– Сами же сказали мне, что ваше личико здесь примелькалось, так что вам лучше будет остаться. За номером присмотрите, чтоб никто к нам не влез. Да и к тому же, не забывайте, Мэри, – вы в трауре, так что какие вам могут быть ужины?

– Джон Смит, я… – недобро начала она.

– Тише-тише, дорогая моя, – перебил ее он. – Обещаю, что принесу вам что-нибудь, чтобы вы не умерли с голода. Потому что я не хочу, чтобы вы умирали, а потом ваш назойливый призрак доставал меня всю мою оставшуюся жизнь.

Мэри смерила его оценивающим взглядом, хмыкнула и тихо произнесла:

– Ну-ну, удачи. Только не забудьте о своих же словах – месть моя будет ужасной.

– Не забуду. Не скучайте! – и захлопнул перед ее носом дверь.

Друзья вернулись только к часу ночи. Бернард, пришедший первым, был озабочен. Джон, пришедший минут через пятнадцать после Мореля, сиял. На нем были новые сияющие туфли, кремовая шляпа и полушелковый шарф румынского оттенка. В руках он держал небольшой серебряный поднос.

– Мадам Каруа передавала вам привет, – сказал он, ставя перед девушкой на стол поднос. – Сказала, чтобы вы скорее приходили в себя от этой ужасной утраты и возвращались в обычный поток жизни.

– А откуда новые вещи? – спросила Мэри, подозрительно щурясь на него.

– Подарок влюбленной мадам. Что делать? Я не мог не принять его…

– Мадам захочет ответного подарка, – предупредила она. – Сможете ли вы расплатиться с ней?

– Не волнуйтесь, дорогая моя, беру операцию на себя. Перед этими ботиночками ни одна мадам не устоит.

– Это почему вы так уверены? – девушка прищурилась.

– Она показывала Джону свою шкатулку с украшениями, пока он рассказывал ей выдуманные истории со съемочной площадки, – ответил за друга Морель. – Вот он на них глаз и положил.

– И вы, Джон, обираетесь выкрасть их у бедной вдовушки? – Мэри рассмеялась. – Конгениально! Кроме нас в этом доме живут минимум две семьи, так что это, по крайней мере, просто глупо…

– Не волнуйтесь, – Джон выудил из кармана небольшие женские золотые часики и помахал ими перед лицом девушки, – я уж как-нибудь с этим разберусь… Зато завтра мы с вами отлично поужинаем. И не абы где, а в лучшем ресторане Парижа!

– Он решил жениться на ней, – Морель сконфуженно хрюкнул. – Запудрил этой дамочке мозги разговорами о кино и звездах, с которыми ее обязательно познакомит и вообще снимет ее в своей новой кинокартине…

– Ну, это уже перебор, – Мэри разочарованно вздохнула.

– Знойная женщина, – сказал Джон, – мечта поэта. Провинциальная непосредственность. И вообще, это единственный наш шанс. Как же я могу его упускать?

– Вы идиот…

– Дорогая моя, – Смит приземлился рядом с ней на диван и приобнял за плечи, – вы сами сказали, что это – мой звездный час. Так что дайте мне сиять…

– Вы забыли, что мы здесь всего на пару дней, – Мэри небрежным движением сбросила его руки со своих плеч.

– И что ж?! Может, я и вправду влюблен? – он рассмеялся. – Знаете, о вкусах не спорят…

– Что ж, Джон, это ваш выбор, – произнесла Мэрион упавшим голосом. – Желаю вам удачи. И все же вы идиот…

– Вы чем-то недовольны? – спросил у нее Смит.

– Нет-нет, – она закусила губу и поспешно отвернулась в сторону.

Перед тем, как Мэри резко встала с дивана и, так и не притронувшись к ужину, ушла в спальню, Джон успел разглядеть, что ее щеки запылали, а в глазах… В глазах он увидел, хотя ему могло всего лишь показаться, он увидел слезы.

В квартире на пару минут настала тишина.

– Когда же свадьба? – поинтересовался Бернард, которого напрягла наступившая тишина.

– В связи со сложившейся политической ситуацией, то скорее, чем вы могли бы себе представить, – вздохнул Джон. – Завтра она пойдет к священнику…

Смит не успел договорить, так как услышал, как в спальне что-то с громким звоном разбилось. Он ухмыльнулся, прекрасно поняв, что это значило.

*Лучше поздно, чем никогда

Глава 3

Сдав золотые часы мадам Каруа в ломбард, Джон решил отобедать в самом роскошном ресторане Парижа и, не придумав ничего лучше, повел своих друзей на Эйфелеву башню. Джон помнил, что им нельзя особо светиться на улицах, но не смог удержаться от такого случая – у него была непреодолимая тяга к роскоши. Особенно – после недавнего выхода из тюрьмы…

Когда обед затянулся и начал медленно превращаться в ранний ужин, Морель, который с трудом выносил бесконечный поток речи опьяневшего Смита, покончил со своим обедом и поспешил уйти, оставив его наедине с Мэрион.

– Еще бутылку, – проговорил Джон, когда к их столику подошел официант, но замялся, забыв название вина. – Э-э… Bouchard Père et Fils, пожалуйста.

– Снова Bourgogne Pinot Noir? – спросил официант.

– Да, – кивнул Джон.

Официант тут же скрылся из виду, затерявшись среди столиков. Джон, пьяно улыбаясь, смотрел на Мэри, которая угрюмо глядела на Париж с высоты.

– Вот видите, Мэри, – Джон вздохнул, – еще немного и мы с вами будем пить не эту гадость, а «Шато Марго»…