Блондинка - [163]

Она уже скучала по И. Э. Шинну! Ему не разрешили присутствовать на Студии, куда ее срочно вызвали на встречу в офис к мистеру Зет. Весь день она просидела там с этими разгневанными мужчинами. Ни разу даже не засмеялись в ответ на ее шутку! А ведь она уже успела привыкнуть к тому, что все мужчины разражались громким смехом, стоило ей выдать хотя бы намек на шутку. У «Мэрилин Монро» была репутация заядлой шутницы. Но с этими мужчинами такой фокус не проходил, нет.

Там присутствовал мистер Зет с физиономией летучей мыши, сидел, словно не в силах поднять на нее глаза. Там же находился спиралеобразный мистер С., который смотрел на нее с таким видом, будто никогда в жизни не видел более опустившейся и бесстыдной женщины, он, напротив, не сводил с нее глаз. Был здесь и мистер Д., являвшийся сопродюсером «Входить без стука», он-то и вызвал к себе Норму Джин на следующий день после того, как она побывала у У. Присутствовал также мистер Ф., господин с необычайно мрачным лицом, в чьем ведении находился пресс-центр Студии по общественным связям, он не скрывал своего огорчения. Находились там же и мистер А. с мистером Т., адвокаты. Время от времени заглядывали и другие, все до одного мужчины.

Норма Джин пребывала в некотором оцепенении и потом никак не могла вспомнить, кто именно. Мистер Шинн так на нее кричал! И другие люди, звонившие по телефону, тоже страшно кричали! Но что она такого сделала? В отчаянии бросилась она в ванную, распахнула аптечку, достала бритву. Ну, в точности Нелл!.. Но пальцы у нее дрожали, и, когда в очередной раз зазвонил телефон, она выронила бритву из рук.

Она понимала: надо успокоиться, принять что-нибудь, что поможет преодолеть этот кризис. То было первым, чисто инстинктивным побуждением. А в прежние времена первым побуждением была молитва. Снимок «ню». «Мэрилин Монро». Узнали! «Голливудский сплетник». Все средства массовой информации. Студия в ярости. Скандал. Католическая лига, Христианская семья, «Путеводитель по семейным развлечениям». Угрозы от цензоров, бойкот. Она быстро проглотила две таблетки кодеина, прописанные ей студийным врачом на случай колик при менструации и мигреней. И, почувствовав, что они не возымели немедленного эффекта, приняла третью.

Теперь же она, словно со стороны, словно в телескоп наблюдала за растерянно моргавшей блондинкой, окруженной разъяренными мужчинами. Блондинка улыбалась, как улыбаются люди, скользящие по наклонной плоскости и изо всех сил притворяющиеся, что не понимают, в каком отчаянном положении находятся. Твердила про себя, что ситуация сложная. В фильме с участием братьев Маркс это походило бы на комедию. Тупая шлюха. Глупая слезливая корова! Студия тоже намеревалась торговать телом этой блондинки, но только на своих, весьма строгих условиях. Внизу собралась целая банда репортеров и фотографов. Группы с радио и телевидения. Их уведомили о том, что вскоре к ним выйдет сама Мэрилин Монро в сопровождении руководителя пресс-центра и что они сделают официальное заявление по поводу скандального снимка из календаря. Ну разве это не смешно? Норма Джин пыталась протестовать:

— Можно подумать, я какой-нибудь генерал Риджуэй, делающий заявление о событиях в Корее. Всего лишь дурацкий снимок.

Мужчины продолжали пялиться на нее. Среди них был мистер Зет, не обмолвившийся с Нормой Джин и словом — с тех самых пор, как она, почти пять лет назад, побывала у него в «птичнике». Как же молода и наивна была она тогда! За это время мистер Зет сумел стать главой кинопроизводства. Теперь мистер Зет вознамерился разрушить карьеру Мэрилин Монро, наказать ее за то, что она жалкая бродяжка и испачкала кровью его чудесный белый ковер из лисьего меха. А может, этого и не случалось вовсе? Но почему тогда я все так отчетливо помню?.. Мистер Зет так никогда и не простит Мэрилин, хотя она будет работать по контракту на Студии. Мистер Зет просто побоится избавиться от Мэрилин, подозревая, что ее нанял шпионить за ним какой-нибудь конкурент. Он усердно исполнял роль отца в праведном гневе, она — раскаивающуюся в своем проступке и одновременно дерзкую дочь.

Норма Джин взмолилась:

— Ну неужели это так важно? Какой-то снимок «ню». Где я одна? Вы когда-нибудь видели снимки нацистских лагерей смерти? Или Хиросимы, Нагасаки? Горы трупов, сваленных, как поленья? И среди них — и совсем маленькие дети, и даже младенцы. — Она пожала плечами. Она еще больше расстроилась из-за собственных слов. В сценарии они прописаны не были, но она, что называется, закусила удила. — Вот из-за чего следует огорчаться! Это и есть порнография! А не снимок какой-то там глупой шлюшонки, дошедшей до ручки и позирующей голой в надежде получить пятьдесят долларов.

Вот почему они ей никогда до конца не доверяли. Она не следовала сценарию. Из этого прелестного ротика можно было услышать что угодно.

В тот день Норма Джин нарочно сняла телефонную трубку, чтобы утром ее не будили звонки. Она готова была поклясться, что слышит, как вибрирует от гудков аппарат. Сердце ее дрогнуло — возможно, это звонит мистер Шинн?.. А значит, он простил ее. Конечно, простил, раз даже Студия простила! Раз на Студии решили ее не увольнять. На пресс-конференции она вела себя безукоризненно, выступила, как подобает настоящей «Мэрилин Монро». Говорила репортерам только правду.