Блокадные будни одного района Ленинграда - [5]
Но и сами – подражали. Или старались быть похожими. Районная власть – на городскую («руководимую нашим любимым тов. ЖДАНОВЫМ» – это цитата из 1942 г.). Городская – на кремлевскую. И все вместе – на хозяина Кремля.
И одновременно боготворили. И, как Жданов, испытывали «патологический страх перед Сталиным»[33].
Уже подчеркивалось, что партийно-советские функционеры были носителями тоталитарного сознании. А оно, в своей сути, с реальностью не связано вовсе. Это первое (и основополагающее). Поэтому, когда читатель встретится с примерами, как, скажем, в декабре 1941 г. городской исполком принял решения об увеличении в городе пунктов индивидуального пошива одежды или об установлении новых розничных цен на девять сортов сыра, поражаться этому не следует.
Будучи оторванным от реальности, тоталитарное со-знание внутри себя не несет возможности к изменению. Однако возникновение элементов реальности возможно – в условиях войны. Только не любой. «Период войны с белофиннами показал, что можно жить рядом с фронтом и не ощущать войны. Именно такое благодушное настроение царило у нашего народа. Пришлось поставить соответствующие доклады, проводить беседы и рассказывать о примерах зверского отношения фашистов к народам оккупированных [ими] стран…», – вспоминал один из районных политорганизаторов в июле 1942 г.[34]. И не на завершающем, победоносном этапе войны.
«Центральной характеристикой тоталитарного сознания представляется вера в простоту мира». И модель его одномерна или двухмерна, не более. «Из всех возможных решений тоталитарная власть с завидным постоянством выбирает наихудшие. <…> Критерием выбора, наряду со стремлением еще раз подтвердить величие власти, была ориентация на простой вариант, не превышающий по степени сложности сложность картины мира тех, кто принимает решения. <…> Иллюзия простоты создает и иллюзию всемогущества – любая проблема может быть решена, достаточно лишь отдать верные приказы» [35].
А если партийный или советский руководитель (кроме «вождя», разумеется) ошибся?
«Партия поправит».
Немецкий философ Э. Блох, исследуя одну из сторон утопического мышления, подробно остановился на сущности воинствующего оптимизма[36]. Для него, считал автор, «не существует иного места, кроме того, которое отрывает категория „фронт“ (курсив Э. Блоха) [37]. В практике носителей утопического мышления воинствующий оптимизм предстает как состояние. От победы к победе на вечном трудовом «фронте», не иначе. («Догоним и перегоним!» – оттуда же.) В мирное время решения принимали, их выполняли, результат был, формы и методы опробованы – не может не сработать и в военное время. Даже самый тяжелый период блокады – вторая половина декабря 1941 г. – первая декада января 1942 г. – не выветрил из голов партийно-советского руководства подобного оптимизма.
Третье. Непозволительно пребывать в иллюзии, что ленинградские руководители (разных рангов) не знали о голоде, высочайшем уровне смертности, фактах людоедства в блокадном городе. Опубликованные спецсводки органов НКВД подтверждают: знали. Здесь дело в ином. Абсолютная власть, пребывая в непоколебимой уверенности в своем всемогуществе, по логике, принимает и абсолютную ответственность. Партия, взяв на себя роль «вдохновителя и организатора» всего и вся, по идее, должна нести и ответственность за провалы – на хозяйственном ли фронте, или на военном. Так как жесточайший голод и катастрофическая смертность не могут быть следствием непрофессионализма, бездарности, тупости власти, надо считать, что таковых явлений в Ленинграде нет или не было. В противном случае ответственность может лечь и на партию. «Поменьше страданий», – указывал Жданов кинорежиссерам на просмотре отснятых материалов к готовящемуся фильму «Ленинград в борьбе».
«…Чем более замкнут мир тоталитарного режима, тем дольше можно морочить людям голову. Главное – лишить их возможности проверить то, что говорит им вождь, – соотнести это с реальностью. Там, где есть тайна, возможно чудо. Делая тайну из всего, власть делает чудо возможным всюду»[38]. Примеры «планирования чудес» приведены и в предлагаемой книге. Как суммировал свою работу за первый военный год заведующий отделом пропаганды и агитации одного из ленинградских райкомов: «Мы работали и делали много, но с каждым днем [от нас] требовали все больше и больше. Но таково ведь правило большевиков: сделал, отметь и иди дальше, неустанно развивая темпы»[39]. Первичные организации «отмечали» в райкоме. Райкомы «отмечали» в горкоме. И так далее. И завышенные цифры проваленных старых планов становились еще более завышенными в новых.
Как известно, в тоталитарных системах уровень обратных связей прямо пропорционален уровню компетентности. В принятии решений, например. Но низкий уровень компетентности (или ее отсутствие) партийно-советских функционеров, в принципе, не волновало. Инструктор райкома, за плечами которого был диплом техникума зеленого строительства, приходил, без сопровождения профессионалов-военных, на «объекты» проверять «состояние боеготовности» всех подразделений МПВО. По итогам «осмотра» составлялся отчет, становившийся основой решений-постановлений. Как выяснилось, достаточно было решений, которые принимались вне всякой связи с реальностью, в спешке или «когда спохватились». Почему? Ответа в документах 1941–1945 гг. не найти. Тоталитарная власть никогда не нуждалась в обсуждении своих действий.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».