Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944 - [41]

В такой обстановке Манштейн, оценивая возможности проведения операции «Нордлихт», пришел к заключению, что нанесение главного улара лучше бы было осуществить со стороны Финляндии, с Карельского перешейка. Вообще же, считал он, наступление следовало одновременно вести с двух направлений — с севера и с юга.[365] Это, естественно, меняло подход к позиции, которую планировала занимать Финляндия при проведении операции «Нордлихт».

Если учесть, что новый замысел Манштейна получил поддержку в ставке Гитлера, то перед финским политическим и военным руководством стала не простая задача. Надо было уже определенно заявить о своем отношении к возможности соучастия финских войск в наступлении на Ленинград, поскольку Йодль 30 августа дал Эрфурту письменное указание довести до сведения военного руководства в Миккели новый подход германского командования к осуществлению операции «Нордлихт» — наступать одновременно с вооруженными силами Финляндии.

Об этом плане Эрфурт сообщил Хейнриксу, последний ответил 2 сентября, что необходимо согласование поставленного вопроса, прежде всего с политическим руководством Финляндии. Через день Хейнрикс официально уведомил Йодля, что предложение немецкого командования «в принципе не отвергается». Ман-нергейм же сделал уточнение, сказав Эрфурту, что участие финнов в операции «Нордлихт» будет «лишь очень скромным».[366] О том, как следовало понимать такое разъяснение осталось неизвестным.

Последовавшие затем события избавили финское командование от конкретизации своих действий, поскольку советские войска, ведя упорные наступательные бои в районе Синявино, а также на ряде других участков Ленинградского и Волховского фронтов, обескровили ударные силы немецкой группировки, готовившейся, в соответствии с оперативным планом «Нордлихт», к захвату Ленинграда. В результате, писал в своих воспоминаниях Манштейн, «вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера… Дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград».[367] По оценке советского командования, только на одном лишь синявинском направлении немецкие войска потеряли убитыми и пленными 60 тыс. солдат и офицеров, 200 танков, 260 самолетов, 600 орудий и минометов.[368] Тем самым, по признанию Манштейна, «о наступлении на Ленинград теперь не могло быть и речи».[369]

Однако ставка Гитлера не хотела «расхолаживать» финское военное командование. Спустя три дня после истечения запланированного срока начала операции «Нордлихт» —18 сентября — Талвела передал в Финляндию уведомление Йодля о дальнейших намерениях германского руководства. Сообщалось, что немецкие поиска имеют цель расширить «Шлиссельбургский коридор», после чего повернуть на Ленинград.[370] В свою очередь 19 сентября и по дипломатическому каналу поступило сообщение из Берлина от Кивимяки. Он передавал: «Позавчера Вейссауер сказал, что согласно полученным достоверным данным от одного высокопоставленного лица из военных узнал, что второе наступление на Ленинград, о чем он прежде сообщал, начнется все же этой осенью. Со своей стороны он предполагает, что полностью окруженный Ленинград и изможденное его население, которое в течение зимы подвергалось артиллерийскому обстрелу и бомбардировке в городе, возможно, пойдет на капитуляцию. В этой связи хочу попросить, чтобы все предположения, касающиеся овладения Ленинградом не придавать гласности в Финляндии».[371]

Однако обстановка складывалась так, что Манштейну в это время необходимо было стабилизировать оборону. Удалось же решить такую задачу лишь в первой половине октября. К этому времени части советских войск, писал командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров, «проведя местные операции на нескольких участках фронта, улучшили свои позиции и обескровили ударную группировку, созданную немцами».[372]

В конечном счете, германское военное командование вынуждено было отложить осуществление намечавшейся операции на неопределенное время. Однако со стороны Финляндии оно все же провело одну операцию на Ладожском озере, готовившуюся в течение мая-июля с целью полностью перекрыть связь с блокированным городом, путем нарушения одной из главных коммуникаций — ладожской «Дороги жизни», связывавшей Ленинград с Большой землей, осуществив захват небольшого острова Сухо. Дело в том, что положение этого острова позволяло контролировать движение по Ладожской трассе. Таким образом, ставилась задача добиться ужесточения блокады Ленинграда.

По своей сути эта операция на этапе позиционной войны подтверждала взаимодействие немецкого и финского командования при осуществлении блокады Ленинграда. В этом отношении нельзя не упомянуть о несостоятельности утверждения одного из финских авторов В. Эрккиля, что «финны не прикасались также к ленинградской снабженческой коммуникации, которая зимой проходила по льду Ладожского озера».[373] Справедливости ради, надо сказать о том, что в том же году финская сторона предпринимала попытку прекратить действие этой линии связи.