Близость - [18]

Когда наконец Джордан отодвинулся от нее, то почувствовал необходимость сказать ей что-то приятное.

— Спасибо, — сказал он, — ты великолепна.

Было в его словах что-то невинное, отчего она улыбнулась.

— Рано меня благодарить, — сказала она. — Мы только начали.

Они занимались любовью всю ночь и все последующие ночи недели. Ей мужа не было в городе, а Джордан пользовался каждой свободной от работы минутой, чтобы быть с ней. Они встречались в его номере, поскольку она предупредила, что видеться у нее дома небезопасно. К тому же она с презрительным видом сообщила, что муж ревнив.

В занятиях любовью она демонстрировала Джордану такие вещи, о которых он и не догадывался.

Но главное заключалось в особенном сочетании душевных и плотских переживаний, которые она вызывала каждым жестом, каждым соприкосновением их тел. Ее поцелуи были сложными, особенными и полными смысла. Ее пальцы, ласкавшие тело Джордана, были красноречивее всяких слов. Их движения были то медленными и вялыми, то резкими и торжествующими. Даже тени в комнате, положение подушек становились ее сообщниками, вызывая в нем наслаждение, каждый раз отличавшееся по тону и модальности.

Ее любовь менее всего походила на благозвучную музыку, скорее на дикую мелодию джунглей, в которой каждый такт вызывал в воображении что-то темное и опасное, но всегда неожиданное. В моменты близости она нашептывала ему любовные прозвища, иногда детские и ласковые, иногда ужасно непристойные.

И конечно, всегда были эти мягкие губы, эта благоухающая, смуглая кожа, эти длинные, гибкие руки и ноги, как змеи, обвивавшие Джордана и ласково гладившие его, пока неизбежно он не сливался с ней, отдаваясь этому, возможно, в большей степени, чем хотел.

Прошли две недели, и Джордана уже неудержимо влекло к Ребекке Джамен. Он ненасытно желал ее. Ради того, чтобы быть рядом с ней, он изменил все свои планы, отменил две важных деловых поездки на Средний Запад, сократил до предела свое пребывание в Бостоне. Она почти постоянно была в его распоряжении, меняя свои планы по первому его звонку. Когда он спрашивал ее о ревнивом муже, она только пожимала плечами, говоря при этом, что знает его как свои пять пальцев, что он, в конце концов, очень занятый человек и что она может, когда надо, увильнуть от него.

Но она предупредила Джордана, чтобы он держался подальше от Берка Джамена.

— Он плохой человек, — сказала она. — Плохой в отношении меня, в отношении всех, кто с ним сталкивается.

— Тогда зачем ты с ним связалась? — спросил Джордан.

Она двусмысленно улыбнулась, и в этой улыбке проглядывало презрение к мужу и что-то похожее на страх.

— По ошибке, — сказала она. — Заблуждение юности. Давай не будем больше говорить об этом.

Джордан согласно кивнул. Но она заметила, что ее слова заинтриговали его.

— Обещай мне только одно, — сказала она, — никогда не вступай с ним в деловые отношения. Если он сможет, то разорит тебя. Он способен вести дела только так. Обещаешь?

Джордан пожал плечами, соглашаясь. У него не было намерения вступать в деловые отношения с Берком Джаменом. В сущности, он и думать не хотел о ее муже. Все его мысли были заняты Ребеккой, он жил ради тех мгновений, когда она появлялась у него на пороге, одаривая его своей особенной, загадочной улыбкой, когда стояла среди упавшей к ногам одежды перед тем, как лечь с ним в постель.

Впервые в жизни Джордан Лазарус встретил женщину, интересующую его. Ребекка Джамен оставалась для него загадкой, и это еще больше привлекало его. Он не задавался вопросом, что происходит за прекрасной оболочкой этой женщины. Его не интересовало ее прошлое. Впрочем, и о своем прошлом он забыл. Для него существовала только внешняя сторона иступленного восторга от близости с ней.

Поэтому опасность быть пойманным в сети женщины не пугала его, а лишь разжигала его возбуждение.

И в результате Джордан оказался опутанным этой сетью, но не имел ни малейшего желания выбраться из нее. Да и в самом деле, зачем? Ведь для него это было не более чем обычная любовная связь с опытной женщиной. Без каких-либо условий.

Но однажды жизнь, которую вела Ребекка за пределами его гостиничного номера, ворвалась в их отношения, оставив отметины на теле, так им любимом.

Как всегда, она пришла к нему в номер. Вид у нее был подавленный. Сняв с нее платье, он понял причину ее состояния. На бедрах, боках и на животе виднелись иссиня-черные отметины. Он взглянул на нее и увидел в глазах боль.

— Что случилось с тобой? — спросил он, осторожно касаясь этих отвратительных отметок.

— Берк, — сказала она.

Она помолчала, потом добавила:

— Уже не в первый раз.

Больше она ничего не сказала. Джордан был в нерешительности, но она настояла, чтобы они занялись любовью. На этот раз в их близости было что-то более чистое. Джордан жалел ее, и это только усиливало его нежность. Он подумал о муже Ребекки, который, пользуясь своей грубой силой, так жестоко обошелся с ней. Глухая ярость закипела в нем. Он впервые задумался о муже, посмевшем поднять руку на Ребекку и имевшим власть над ней. В Джордане проснулась ревность.

Синяки постепенно исчезли, и полная жаркой страсти близость Джордана и Ребекки Джамен продолжалась. Но теперь в их близости было что-то новое. Прикоснувшись к покрытой синяками плоти, Джордан стал ценить Ребекку еще больше. Нежный и отзывчивый, он целиком посвятил себя ей, тем самым сократив дистанцию, неизменно присутствующую в их отношениях.