Близорукая русалка - [10]

Я направился к двери.

— Спасибо за все.

Я взялся за ручку, и тут она обронила фразу, которая заставила меня остановиться.

— Вы пока не знаете ничего, хотя бы отдаленно напоминающее это «все», Макс, — сказала она. — Вот когда это случится, вы скажете мне «спасибо».

Я обернулся. Она сидела в кресле, полуприкрыв глаза. Ее губы, полные и влажные, были слегка раздвинуты. Я прикинул, необходимо ли уходить в данный момент, и попытался припомнить, сколько дней отпуска мне остались должны в конторе. Потом я вспомнил, где работаю. И, вздохнув, кивнул, потом вышел.

На обратном пути в контору я заскочил в бюро по расследованию убийств, чтобы повидать Сэма Дина, но его не оказалось на месте. Я положил в конверт пулю, которую вытащил прошлой ночью из стены в квартире миссис Бакстер, и оставил сержанту, чтобы тот передал ему.

— Пусть на это взглянут в лаборатории, идет? — попросил я.

Я сказал сержанту, что работаю с Сэмом Дином по делу об убийстве Фишера.

— Как мило с вашей стороны, — сказал сержант. — С помощью такого специалиста Сэм наверняка справится с этим делом.

Я подумал, что сержант просто стремится быть любезным. Да и вообще, если человеку так нравится язвить, зачем портить ему удовольствие?

— Ну конечно, — сказал я. — Ведь у Сэма такой груз на плечах… Я не имею в виду голову.

Он не врубился. Я спросил, не знает ли он, где жил Хэнк Фишер. Он послал меня к черту и в жилые кварталы. Я решил, что этот сержант никогда не дослужится до лейтенанта, если будет выдавать столь существенную информацию всякому, кто об этом спросит.

Спустя десять минут я забрался в свой «порше» с откидным верхом, завел мотор и осторожно вписался в поток транспорта, направлявшийся к жилым кварталам. Прошло еще полчаса, прежде чем я разыскал сначала адрес, а потом и дом Фишера. Это оказалось захудалое узкое кирпичное здание года, может быть, на два моложе, чем какая-нибудь трущоба.

Я вышел из машины, направился в вестибюль и просмотрел список жильцов. Мистер и миссис Фишер жили в квартире номер 8 на третьем этаже.

Я поднялся на лифте на третий этаж, подождал, пока прекратятся его содрогания, и с трудом открыл скрипучие двери. Как только я ступил во тьму коридора, в мои ноздри хлынул запах, состоявший из равных частей допотопной кухни, старости и чересчур большого количества человеческих существ, втиснутых на чересчур маленькое пространство. Я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и огляделся.

В дальнем конце коридора виднелась дверь. Я осторожно, на ощупь добрался до нее и постучал.

Через мгновение дверь открыли, и на меня повеяло ароматом женских духов. По-видимому, «Старая ворона» нравилась хозяйке больше, чем «Шанель № 5». Кроме того, что миссис Фишер недавно стала вдовой, она к тому же не так давно изрядно нагрузилась. И я мог бы без проблем принять дозу, просто сделав глубокий вдох.

Она разглядывала меня. Нагрузившаяся или не нагрузившаяся, но она была женщиной в полном смысле этого слова. Я невольно подумал, что Хэнку Фишеру не повезло вдвойне. Плохо было уже одно то, что он пытался перейти пешком через реку с дыркой в голове. Но когда вдобавок ко всему приходится терять и такое — это уже совсем тяжело.

Она стояла в дверях, высокая и стройная. Глаза ее были подведены, заканчиваясь острыми уголками. Даже под толстым слоем косметики можно было разглядеть приятное лицо. Лицо, вполне соответствующее телу. Черное шерстяное платье могло бы означать траур, но сильно выдававшиеся вперед груди, чувственный изгиб губ и узость талии говорили о том, что, хотя Хэнк и погиб, его забудут очень скоро. Такому хозяйству вряд ли было суждено пылиться на витрине.

— Что вам нужно?

Она выговаривала слова не совсем внятно. Я одарил ее одной из своих обаятельнейших улыбок, рассчитанных на то, чтобы осветить каждый закоулок вокруг. Хотя в мои обязанности и не входит утешать свежеиспеченных вдов, я всегда готов сделать исключение, если дело того стоит.

— Лейтенант Хансен из отдела по расследованию убийств.

— Очень мило. Особенно если вашего отца тоже звали Хансен. В чем я глубоко сомневаюсь.

Я понял, что свет в прихожей слишком слаб, чтобы можно было должным образом оценить мои достоинства.

— Понимаю, вы расстроены. Но я не отниму у вас много времени…

— Ты прав, черт возьми, естественно, не отнимешь, — согласилась она.

Я сделал вид, что не расслышал этого.

— Хочу задать вам всего лишь несколько вопросов о вашем дорогом супруге.

— Он был ублюдком, — отрезала она.. — И вообще о чем тут спрашивать? Я уже десятку фараонов рассказала все, что знала. Хэнк мертв. Больше говорить не о чем.

Она хотела закрыть дверь. Я сунул ногу в щель, распахнул ее и вошел в квартиру.

Она попыталась возражать, но потом пожала плечами. Это произвело великолепный эффект, потому что ее груди обозначились еще рельефнее под вязаной тканью.

— Милости просим.

Она закрыла дверь, подошла к столу, стоявшему перед диваном, и взяла полупустой стакан.

— Славненькая у вас квартирка, — сказал я.

— Вы лжец. Это помойная яма, и вы это прекрасно понимаете.

Я оглядел квартиру. В ней не прибирались по меньшей мере неделю.

На кресле и на полу около дивана лежали кучи газет. По всей комнате на различных предметах мебели стояло с полдюжины пустых стаканов. Штора была опущена, и единственное освещение исходило от лампы в углу. Мне пришлось согласиться с миссис Фишер. Это была именно помойная яма. Но, в конце концов, я пришел сюда не для того, чтобы разрекламировать это жилище в журнале «Идеальный дом».