Близкий враг - [9]

— Ты здесь? — спросила она внезапно охрипшим голосом. Мисс Дельтонио тоже вступила в игру, начатую Митчем? Кто победит в ней?

— Куда я денусь, детка…

— Что ты делал с тех пор, как мы расстались?

— Работал и вспоминал.

— Вспоминал что?

— Как ты выглядишь обнаженной.

София замолчала, потом неожиданно спросила:

— Помнишь, как мы ехали целую ночь, чтобы добраться до побережья и полюбоваться восходом?

— Да, — сказал он с большей откровенностью, чем ему хотелось. По телу Митча прошла дрожь от желания оказаться сейчас рядом с Софией и…

Они занимались любовью на песчаном пляже, а рядом с шумом выплескивались на берег волны, подбираясь все ближе и ближе к их телам, лаская и обжигая солеными брызгами. Именно тогда он понял, что хочет, чтобы София всегда была в его жизни.

— Я тоже, — откликнулась она, и музыка оборвалась.

— София?

Ответа не было. Что она делает? Зачем она позвонила? Тоже решила поиграть? Как неосторожно с ее стороны! Месть — оружие, разящее обоих. И расстояние здесь не помеха.

София молчала. Она не находила слов. Ей нужно забыть о той нежности, которая наполняла их отношения прежде. Зачем она вспомнила о пляже? Их занятия любовью доставляли ей волшебные ощущения. Когда Митч привлек ее потом к своей груди, она поняла, что растворяется в нем. Но София была рада потерять себя, если это означало, что ее всегда будут обнимать эти крепкие мужские руки.

Хотя она выключила песню, мелодия, пронизанная сексуальным томлением, ясно звучала в ее голове. Ее тело замирало от желания. Она могла воспользоваться вибратором, но подлинное наслаждение ей бы дала только близость с Митчем.

Она хотела сейчас подразнить Митча так же, как и он, когда послал ей корзину. У них общие воспоминания, поэтому песня и несколько дразнящих фраз должны были сыграть свою роль в той игре, которую оба ведут. Но коварный план обернулся против нее самой.

— София? — позвал он опять.

— Извини, ты смутил меня своей откровенностью.

— Почему? Я всегда был честен с тобой.

Он был. И поэтому она мучилась от своей лжи гораздо больше, чем он мог представить и поверить.

— Но теперь мы соперники.

— Наверное, мы всегда ими были, — вздохнул Митч.

— Никогда не думала.

— Ты всегда видела только то, что хотела.

— Чего же я не видела?

— Что любовь не всегда приносит счастье.

— А ты знал это?

— Нет, пока мы не расстались с тобой.

Почему его слова так ранят? Ведь она давно смирилась со своим прошлым и смотрит в будущее. Господи, все так запуталось! Митч Холларан и Джейсон Спиндер. Бывший любовник и ее карьера. Жизнь была такой легкой до того, как это дело оказалось у нее на столе.

— Я звонила не для того, чтобы говорить о прошлом.

— Я знаю, зачем ты звонила, — сказал он. — Не можешь уснуть.

Ей не стоило удивляться. Между ней и Митчем всегда была связующая нить, которую не могли нарушить ни время, ни расстояние.

— Я всегда работаю допоздна, — попробовала возразить София.

— Я думаю, что госпожа слишком много протестует, — процитировал Митч.

— Ты же не любишь Шекспира!

— Зато ты его обожаешь. Особенно ночью после…

«Сейчас же повесь трубку», — сказал ей внутренний голос. Она невольно вспомнила то, что с радостью забыла бы. У них всегда был отличный секс, но, когда после упоительных ночных ласк глубокий голос Митча читал вслух божественные строки Шекспира, это было не только слиянием тел. А отречься от такого сложнее во сто крат.

— Но сейчас у нас еще ничего не было, — произнесла София, чем выдала себя с головой.

— Разве не поэтому ты позвонила? Я сидел в темноте и мечтал о тебе, как вдруг раздался звонок. Немного секса по телефону, как продолжение нашей игры? Давай сделаем это!

Она закусила нижнюю губу. Секс по телефону? Как начать? Раньше Митч повелевал ей — даже когда она играла роль госпожи — потому что роли раздавал он.

— Хорошо… Ты одет? — спросила она.

— Не совсем, только джинсы. А ты?

— В футболке. — На ней была потертая хлопковая футболка, которую когда-то носил Митч. Она так и не смогла ее выбросить.

— Что под ней? — прерывисто спросил он.

— Ничего.

— Ты сводишь меня с ума, детка!

— Прекрасно! — София засмеялась. В первый раз с тех пор, как увидела его подарок. — Я хочу, чтобы ты разделся и лег на кровать.

— Только если ты сделаешь то же самое.

Она видела отражение своего тела в зеркальных дверцах шкафа. Ее соски напряглись, а кожа порозовела.

— Ты видишь себя, Митч?

— Да, в зеркале напротив.

— Расскажи мне, что ты видишь, — приказала она.

— Моя рука на груди, там, где шрам.

София прекрасно помнила этот шрам. Когда-то она могла часами играть с ним: любоваться, поглаживать.

— Я хотела бы опять приласкать языком это местечко. Помню, как это действует на тебя. Твои соски стали твердыми?

— Да.

— Сожми их легонько.

— Сделай то же самое, детка, — сказал Митч.

София провела рукой по своей полной груди и слегка сжала соски. Она представила, как ласкает его грудь, покрытую волосами, и как они скользят между ее пальцами. Сейчас Митч прижмет ее к себе, и она почувствует его твердый и горячий член.

— Я с тобой, София. Я глажу твои бедра, они такие горячие. А между ног у тебя влажно, совсем влажно…

— Да, — прошептала София, — войди в меня, Митч, заполни меня всю.