Близкие контакты далеких предков. Как эволюционировал наш вид - [12]
Заря рода человеческого и рождение института отцовства
У людей мужчины в семье обычно продолжительное время играют роль отца, который заботится о детях, любит их и вкладывает деньги и время в воспитание. Согласно модели Лавджоя они ведут себя так потому, что это генетически их дети. Но в генетическом аргументе есть какой-то изъян. Как и у других самцов приматов, у человека мужского пола нет прямой возможности знать, что он является генетическим отцом детей, которых растит. Тест на отцовство может устранить эту неопределенность, но это недавнее изобретение. Более того, даже при сегодняшних технологиях мало какие мужчины заботятся о подтверждении родства с детьми, большинство предпочитают верить, что являются их биологическими отцами.
Казалось бы, с учетом значительности ресурсов, необходимых для выращивания ребенка, все больше мужчин будут пытаться удостовериться в своем отцовстве, но этого не происходит. Отцовство оказалось культурной концепцией, а не биологически детерминированной ролью. В моногамных отношениях мужчины верят, что дети, рожденные в их союзе, являются их потомками. Они принимают как данность то, что дети, рожденные в семье, их собственные.
Примечательно, что эта культурная роль приводит к биологическим изменениям. Когда мужчины женятся или становятся отцами, у них снижается уровень тестостерона. Мужественность, а вместе с ней и тяга к совокуплению со многими женщинами слабеют, когда мужчина принимает роль моногамного мужа или отца.
В наши дни базовые предположения модели Лавджоя активно оспариваются. Мужчины и женщины являются не только самцами и самками, но и субъектами культуры, возвышающей их над биологической природой. Возникновение института отцовства доказывает это. Женщины и мужчины в конечном счете представляют собой человека культурного.
ДОПОЛНЕНИЕ
СИНДРОМ КУВАДЫ – ФЕНОМЕН МНИМОЙ БЕРЕМЕННОСТИ У МУЖЧИН
Отцовство имеет разные формы в зависимости от культуры и исторического периода. В традиционных патриархальных обществах прошлого отцы отстранялись от повседневной жизни детей. Часто они обитали в отдельной жилой зоне и, даже если жили вместе, редко видели детей, поскольку много работали. Дети оставались с матерями, но важные решения принимали отцы. «Суровый отец, нежная мать» – вот идеал, утвердившийся в патриархальном социальном контексте.
В XXI в. отцы становятся все более семейно ориентированными и доступными. Они сопровождают беременных партнерш во время визитов к врачу, участвуют в «семейных родах» и берут на себя заметную долю (в идеале половину) заботы о ребенке после его рождения. Грудью кормят, конечно, матери, а отец может кормить из бутылочки, менять подгузники и выполнять множество других задач.
Участие отцов не ограничивается уходом за ребенком. Как ни странно, немало мужчин испытывают так называемую симпатическую беременность, в том числе утреннюю тошноту, прибавку веса и ощущения в желудке как при движении плода в утробе, когда их партнерши беременеют. В некоторых случаях они даже испытывают боль, находясь рядом со своей женщиной во время родов. Воображаемое переживание беременности и родов не является сугубо психологическим, оно носит еще и выраженный физиологический характер. Организм мужчины, партнерша которого беременна, воспроизводит гормональные изменения, происходящие у женщины с начала беременности до послеродового периода. Некоторые культуры требуют от отца симпатически разделять с матерью боль продолжения рода. Например, в традиционном корейском обществе роженица переживает схватки, схватившись за волосы своего мужа, собранные в традиционный пучок.
В антропологии мнимую, или симпатическую, беременность и роды называют синдромом кувады. Он свидетельствует о том, что биология и культура научились сообща готовить будущего отца к новой роли заботливого родителя[9].
Глава 3
Кто они, наши первые предки-гоминины?
Какими были наши древнейшие предки-гоминины? Как выглядели? Когда появились? Мы часто думаем, что на каждый из этих вопросов есть один верный ответ, но, как это часто бывает при изучении эволюции человека, ответ во многом зависит от наших представлений. Палеоантропологи в целом сходятся на том, что наши прародители появились около 5−7 млн лет назад в Африке.
Сегодня на звание древнейшего предка гоминин претендуют три ископаемых вида, открытые в первое десятилетие XXI в. и жившие 5−7 млн лет назад. Поскольку все они жили до появления любого описанного вида гоминин, любой из них может быть нашим предком, если действительно имел отношение к гомининам.
По этому вопросу ведутся споры. Эти три вида не единственные кандидаты на звание нашего древнейшего предка. В состязании участвуют еще три ископаемых вида, открытые в XX в., которые жили 4,2−3 млн лет назад.
Итак, кто ты, наш предок?
Был ли у наших предков большой головной мозг?
Чтобы сказать, является ли ископаемый вид предком гоминин, надо сначала определиться с тем, как могли выглядеть наши древнейшие прародители. Чарльз Дарвин назвал четыре характеристики, уникальные для человека: большой головной мозг, маленькие зубы, прямохождение и использование орудий. Хотя модель Дарвина уже не считается безоговорочно верной, она оказала большое влияние на подход палеоантропологов к выдвижению гипотез и созданию моделей происхождения ранних гоминин. Так, было высказано предположение, что предки гоминин отличались определенной комбинацией этих четырех характеристик, что, в свою очередь, объясняет возникновение их эволюционной линии.
