Ближневосточная новелла - [62]

— Узнаю, не пришел ли ответ насчет Германии.

Женщину как ножом резануло. Она не знала, где находится эта земля, которая зовется Германией. Но она ни за что на свете не хотела, чтобы ее муж туда уезжал. Рыза не стал дожидаться, что ответит жена. Он вышел из дому и направился к дороге, чтобы доехать на попутном грузовике до Кыршехира. Мимо него как бешеный промчался один автобус, потом другой, а следом за ними исчезли в пыли три машины с туристами… Немного погодя показался новенький «шевроле». Поравнявшись с Рызой, машина остановилась. В ней сидела пожилая пара. Рыза отвернулся: не хотел, чтобы подумали, будто он специально дожидается.

— Эй, парень сколько отсюда до Кыршехира? — обратился к нему хозяин «шевроле».

— Километров семнадцать будет, — заученно ответил Рыза, не поворачивая головы.

— А ты что здесь стоишь?

— В Кыршехир мне надо, вот и стою.

Мужчина посмотрел на Рызу с улыбкой.

— Ну раз в Кыршехир, так чего ждать?

Рыза посмотрел на него с недоумением. Мужчина показал рукой на заднее сиденье: садись, мол. Рыза подошел к задней дверце, но открыть ее не смог. Тогда мужчина сам открыл. Рыза быстро юркнул на сиденье, как будто боялся, что машина уйдет без него, и с силой захлопнул за собой дверцу.

— Поосторожней, парень, так и дверь сорвать можно.

Рыза покраснел. Он не хотел обидеть человека, который взялся подвезти его до Кыршехира.

— Пардон, эфенди, — сказал он.

Мужчина рассмеялся, услышав «пардон» из уст крестьянина. Засмеялась и женщина.

— Чем ты занимаешься? — спросил мужчина.

Рыза снова смутился. «Ох, и чудные же эти городские! — подумал он. — Не успеют тебя увидеть, как обязательно спросят, чем ты занимаешься. А чем я должен заниматься? Работаю, чтобы кусок хлеба добыть — вот и все мои занятия…» А вслух произнес:

— В Германию еду.

— В Германию?

— Да, эфенди.

— А что ты там будешь делать?

— Работать буду…

Машина мчалась по шоссе. Женщина вытащила из коробки печенье, протянула мужу, а потом угостила и Рызу. Пробормотав еле слышно «спасибо», Рыза положил печенье в рот, и оно мгновенно растаяло, оставив непривычный привкус. Тогда-то Рыза понял, как он голоден.

— Это понятно. А что именно ты будешь делать? — продолжал допытываться мужчина.

Рыза ответил не сразу: кончиком языка он пытался достать печенье, застрявшее в зубах.

— Рабочим буду…

Мужчина обернулся к жене.

— Вот в этом-то и вся наша беда, дорогая, — сказал он ей. — У него нет никакой профессии, никакой. Ехать-то он собирается, а делать ничего не умеет. Они ничему не учатся, никакого дела не знают. Главное для них — поесть. А посмотри на швейцарского крестьянина, ведь он же часы делает, ча-а-а-сы…

— Ты прав, дорогой, — ответила ему женщина, — те совсем другие, не то что наши, — и умные, и работящие…

Рыза обрадовался, что его оставили в покое. Он слышал, что разговор шел о нем, но был доволен, что ему не надо отвечать на вопросы… Вдруг, резко затормозив, машина остановилась: на дороге лежали два здоровенных булыжника.

— Этого еще не хватало, — проворчал мужчина недовольно. — Ремонтируют дорогу, чтобы обезопасить езду, а после ремонта побросают все и уедут… Ну-ка, парень, выйди убери.

Рыза вышел из машины, подбежал к булыжникам, взял один в одну руку, другой — в другую и с легкостью отбросил на обочину дороги. Потом сел в машину. Женщина многозначительно посмотрела на него и перевела взгляд на толстый затылок мужа… Машина понеслась дальше. Впереди показался Кыршехир. Мужчина, будто почувствовав настроение жены, насупился и больше не разговаривал. В город въехали молча.

Машина остановилась. Выходя, Рыза несколько раз пробормотал «спасибо» и быстро зашагал к конторе стряпчего. За последние два месяца он шел туда одиннадцатый раз. Стряпчий приветливо улыбнулся и протянул ему какие-то бумаги.

— На, выгорело твое дело. Будешь возвращаться — не забудь подарок для Исмаила-эфенди: белую нейлоновую рубашку тридцать девятого размера.

Рыза не знал что ответить. Растерянно улыбаясь, он смотрел на Исмаила-эфенди.

— С великим удовольствием, — наконец выдавил он…

Был вторник. В Стамбул надо было поспеть до конца недели. Рыза стремглав вылетел из конторы и помчался к дороге, охваченный каким-то странным, непонятным чувством. Крепко прижимая бумаги к груди, он только и думал, как бы поскорее добраться до деревни. Грузовик еще не успел остановиться, а Рыза уже соскочил на землю и побежал к дому. Ввалившись в комнату, сразу же уселся на подушки, достал из-за пазухи бумаги. Элиф растерянно глядела на мужа. Она догадалась, что бумаги, которые муж привез из города, очень важные, но зачем они ему, понять не могла. Рыза, улыбаясь, посмотрел на жену. Давно он так не смотрел на нее.

— Ну, что стоишь, пойди согрей воду, — сказал он.

Элиф бросилась ставить на очаг маленький черный казан… Потом заперла дверь на засов, расстелила на полу постель, задернула занавеску и начала раздеваться… Рыза с удовольствием разглядывал жену… Оставшись в одной рубахе, Элиф юркнула под одеяло. Рыза не торопясь подошел и лег рядом…

Прошло ровно полгода. Сначала Рыза писал домой часто, но за последний месяц не прислал ни одного письма. Правда, Элиф получила два перевода на шестьсот лир, в доме появился достаток, ребятишки поправились… Да что с того, если от него ни строчки! Однажды утром, когда Элиф казалось, что она сойдет с ума от тоски, староста принес еще один перевод.