Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн: от Второй мировой до Войны Судного дня. 1945–1973 - [104]
Уже летом 1967 года Египет с помощью Советского Союза начал восстанавливать свои военные ресурсы. Более 60 % самолетов и 40 % военной техники, потерянной Египтом в Шестидневной войне, было восстановлено за счет советских поставок уже в июне-августе 1967 года[448]. К концу 1967 года было возмещено 60 % всех потерь, а к октябрю 1968 года — уже 80 %. Количество техники, находившейся на вооружении Египта, значительно возросло в 1972 году, по сравнению с 1967 годом. По данным лондонского Института стратегических исследований, Египет обладал 1400 танками в 1967 и 2000 танками — в 1972 году; 450 самолетами — в 1967 и 768 — в 1972 [449]. Сирия и Ирак также получили значительную советскую военную помощь. Количество советских военных «советников» в Египте, которые должны были обучать солдат обращению с новыми видами оружия, исчислялось многими тысячами.
В течение 1968 года египетская артиллерия вела спорадические обстрелы израильских позиций на другой стороне канала. В феврале 1969 года Г.А. Насер провозгласил политику «постоянной военной активности» в зоне Суэцкого канала. В марте того же года началась т. н. Война на истощение, которой суждено было продлиться до августа 1970 года.
Израильские военные стратеги сознавали невыносимость войны на истощение для маленькой страны, вынужденной в связи с этим держать силы резервистов в состоянии постоянной боевой готовности. Продолжительная война на истощение, в которой противники несут постоянные, приблизительно равные потери, означала бы скорую и неизбежную агонию Израиля. Поэтому Израиль был вынужден предотвратить «истощение» даже путем непропорционально жесткой реакции, то есть нанесения ответного удара, по мощи на порядок превосходящего провокационные действия врага. Однако помимо этих общих соображений у Израиля в тот момент имелись дополнительные причины стремиться к эскалации конфликта.
Советское военное присутствие в Египте постоянно расширялось; египетские вооруженные силы получали новое, хотя и не самое современное оружие. Война на истощение, ответные израильские удары и советская реакция на них создавали динамику замкнутого круга, грозя привести к прямой советской интервенции с последующим риском столкновения двух сверхдержав.
Как уже говорилось в предыдущей главе, государственный секретарь Уильям Роджерс настаивал на прекращении огня и мирных переговорах. В то же время советник президента по национальной безопасности Генри Киссинджер не считал эскалацию военных действий проблемой — скорее, наоборот. Израильский посол в Вашингтоне Ицхак Рабин, который в то время общался с ним весьма часто, 19 сентября 1969 года телеграфировал в Иерусалим: «Совет по национальной безопасности рассматривает результаты израильских военных операций против Египта… Положение Насера пошатнется, а это, в свою очередь, ослабит позиции Советского Союза в регионе… Готовность снабжать нас оружием обусловлена скорее интенсификацией наших военных действий, чем их свертыванием»[450].
По-видимому, этот совет пришелся по душе Голде Меир. Во время своего визита в Вашингтон в сентябре 1969 года она установила систему прямой связи через посла И. Рабина и Г. Киссинджера в обход своего собственного Министерства иностранных дел и американского Государственного департамента. В своих мемуарах И. Рабин описывает эту систему следующим образом: «Киссинджер в соответствии с указаниями президента должен был передавать сообщения мне, а я должен был пересылать их Симхе Диницу, специальному помощнику Голды Меир, в Иерусалим. Таково было предложение президента, и Голда Меир одобрила его. Если это предложение было связано с некоторым недоверием к Аббе Эвену и Уильяму Роджерсу, это не моя вина… Таким стал основной способ поддержания контактов между двумя странами по самым важным вопросам»[451]. Большой вопрос, однако, состоит в том, в какой мере Г. Киссинджер действовал здесь в соответствии с «указаниями президента», а в какой вел свою собственную игру[452].
25 октября 1969 года И. Рабин, лишь за два года до этого бывший начальником Генерального штаба ЦАХАЛа, предложил провести «глубинную» бомбардировку египетских целей. К. О’Брайен полагает, что «в контексте системы “прямой связи” Голда Меир должна была понять, что этот неожиданный совет ее посла был передан через Киссинджера и исходил от президента Соединенных Штатов»[453]. Мне кажется, что президент Р. Никсон был здесь совершенно ни при чем, его советник по национальной безопасности давал советы на свой страх и риск, способствуя разрушению и без того подточенной системы региональной безопасности, считая, что именно эскалация конфликта и увеличения числа жертв с обеих сторон будет способствовать укреплению геополитического статуса США.
В тот период члены израильского кабинета министров разделились на тех, кто считал оправданным риск глубокого проникновения в египетское воздушное пространство и налеты на Каир, и тех, кто опасался, что Советский Союз придет на помощь Египту и это приведет к нарушению равновесия стратегических сил.
И. Рабин слал все новые телеграммы, призывавшие к эскалации военных действий против Египта и других арабских стран. Он, очевидно, полагал, что влиятельные люди в Вашингтоне ждали именно этого. Голда Меир придерживалась того же мнения. Вряд ли в оценке позиции Г. Киссинджера она полагалась только на И. Рабина; скорее всего, это соответствовало ее собственному впечатлению от советника президента, сложившемуся после встречи с ним.
