Блитвуд (ЛП) - [24]

У Агнес соскользнула игла, и она уколола палец. Капля крови упала на кружевную отделку блузки, на которой она вышивала.

— Ви не должна была ничего говорить, — произнесла она, вскочив на ноги и погрузив блузку в умывальную раковину. — Тебе не нужно беспокоиться по этому поводу. У тебя будет всё хорошо в Блитвуде, — добавила она, неистово очищая пятно крови, как будто его удаление сможет изгнать какие-либо дурные мысли, над которыми она размышляла; что, как я предполагала, было связано с тем, о чём они шептались с мисс Шарп.

Агнес одарила меня улыбкой, которая была наигранно весёлой, как шёлковые цветы, которые женщины носили на своих шляпках в этом сезоне, когда она повесила влажную блузку на карниз, чтобы просушить. Затем она взяла английскую блузку с длинным рукавом, на которой я только что завершила вышивку.

— Ты блестяще усвоила стежок пера! — сказала она, безусловно решив сменить тему разговора. — Нет ничего, о чём стоит беспокоиться!

* * *

Спать я легла рано, но хорошего ночного сна у меня не вышло. У меня были видения, в которых я бежала сквозь тёмный ночной лес, преследуемая сама не знаю чем. Охотничьи собаки лаяли, в рог трубили, пока я пробиралась через густые колючие заросли, которые царапали мои голые ноги и руки. Я могла слышать, как приближались собаки, их завывания стали более дикими, когда они учуяли меня.

Стрела со свистом пролетела мимо меня, её острый край рассёк мою щёку, конец стрелы с глухим стуком вонзился в ствол дерева, чуть выше меня. Воздух неожиданно наполнился стрелами, летевшими вслед за мной, подобно стае птиц, вспорхнувшей из поросли. «Молодняк дикой утки, — я поймала себя на невнятном бормотании: — град стрел, стая сорок». Я выкрикивала термины, как будто они могли спасти меня от приближавшихся собак (собаки-ищейки… нет, вой собак), словно они были волшебными чарами, но они мало помогали. Я могла почувствовать тепло собачьего дыхания на своих пятках и скрежет их клыков… а затем, прямо сквозь кусты густой ежевики появилась тянущаяся ко мне рука, чтобы вытащить меня в безопасное место.

Я подняла взгляд и увидела лицо, освещённое лунным светом — лицо темноглазого молодого парня, который спас меня от пожара, завитки его чёрных волос необузданным ореолом окаймляли лицо — ореолом, который, казалось, сливался с короной чёрных крыльев, силуэтом вырисовывавшихся в лунном свете.

Я почувствовала ту же искру, как и в тот день, когда впервые его увидела, только теперь она вспыхнула пламенем, как только он взял мою руку и вытащил меня из ежевики, собаки пытались укусить меня за ноги, когда мы порхнули в воздух. Он крепко прижал меня к груди, и мы полетели высоко над лесом. Я посмотрела вниз и увидела под нами разлившуюся серебром реку, укутанную длинными нитями тумана, а рядом с рекой из серебристой мглы возвышалась каменная башня. Моё сердце заколотилось сильнее от созерцания долгого падения, но затем я услышала биение крыльев, биение его сердца и ощутила успокоение от его медленного надёжного ритма и силы его рук.

«Я не позволю тебе упасть», — я услышала слова в своей голове, но понимала, что они исходили от него, точно так же, как я знала, что он подразумевал то, что говорил.

Но затем что-то пролетело мимо его лица, и я услышала кошмарный звук железа, поражающего плоть, и его вопль… и затем мы стали падать. Серебристая мгла поднялась, чтобы встретить нас, колокол на башне благовестил наш похоронный звон. Я потянулась к нему, но осталась лишь с пригоршней перьев.

Я резко проснулась, размахивая руками, чтобы предотвратить своё падение, и обнаружила себя в кровати в доме бабушки. Я со всей силы зажимала черное перо — которое взяла с собой и положила под подушку — в потных руках. Дождь прекратился, и лунный свет лился сквозь открытое окно, холодный ветер шелестел кружевными занавесками, создавая звук, сродни крыльям. Колокола в близстоящей церкви отзвонили полночь. Я встала, чтобы закрыть окно. Когда я пересекла комнату, то заметила странный узор на стенах и полу — узор чёрных крыльев, расходящихся в лунном свете.

Чёрные крылья на фоне лунного света, лицо темноглазого молодого парня, который превратился в крылатое создание…

Я подняла руки и увидела отпечатки крыльев на своей белой коже и, опустив взгляд вниз, я обнаружила точно такой же узор на своей белой ночной сорочке и голых ногах. Я была покрыта крыльями, была созданием, как молодой парень из моего сна.

Что-то налетело на оконное стекло. Я подбежала к окну и посмотрела вниз. Внизу, во внутреннем дворе я увидела фигуру, стоявшую под деревом и смотревшую на меня. «Парень с крыльями!» — подумала я. От мысли, что он вернулся за мной, я осознала, как сильно по нему тосковала, как сильно хотела верить, что он был настоящим. То, что он спас меня — и что у него были веские причины оставить меня на тротуаре и позволить им забрать меня в «Бельвью». Потому как я не хотела верить, что он передал меня в руки Доктора Причарда и что был заодно с мужчиной в накидке.

Начал звонить колокол. Но не отзвонил ли полночь колокол только что? Я вновь посмотрела вниз, и у меня спёрло дыхание, когда фигура сняла шляпу и поклонилась мне. Стоящим под окном и наблюдающим за мной был вовсе не парень с крыльями; это был мужчина в накидке. Низкий звон исступленно зазвонил во мне тотчас, как он выпрямился и улыбнулся мне, извергнув струйки дыма изо рта.