Блистательный Гильгамеш - [50]

Голубь долго летал и вернулся назад. С высоты своего полета землю он не увидел.

Но я не успокоился и на другой день выпустил ласточку. Воды на земле убывали, легкий пар поднимался от океана к небу, и я надеялся скоро сойти на землю.

Но и ласточка вернулась на корабль ни с чем.

И тут я не успокоился и на третий день выпустил ворона. Гора, едва торчавшая в первый день из воды, возвышалась над моим кораблем, и я понял, что мы скоро сойдем на землю.

И точно, ворон, слетав куда-то, нашел там для себя немало пищи, прилетел назад сытый и радостно каркал.

Скоро я был на берегу и сразу стал строить жертвенник богам.

Вокруг меня были тишь и покой, рядом журчал ручей, кругом на плоской, как крыша, равнине быстро зазеленела трава. А я стоял на коленях и плакал.

Вдали кое-где валялись куски глины, слегка напоминавшие человеческие тела. И я не сразу догадался, что глиной этой были недавно люди. Боги, вылепив их из праха, вновь превратили в прах.

Что же — им дано решать судьбы людей, а людям исполнять решения.

Я поставил четырнадцать курильниц, в их чаши наломал мирта для аромата, тростника, чтобы пламя быстро схватилось, и кедра, чтобы был у огня жар. Добыв огонь, я зажег светильники один за другим.

Запах воскурения стал подниматься к небу, и боги скоро почувствовали его.

Сначала они поразились. На земле кто-то в их честь приносил жертву. Растение жертв не приносит. Зверь и скот не способны на это. Значит, на земле есть человек.

Боги, один за другим, стали слетаться к жертвенникам. А я, испугавшись, укрылся на корабле.

Впервые я видел вблизи великих богов. Я ведь не удержался и смотрел в щелку отдушины. Да и какой смертный сможет себя удержать, не взглянет хотя бы в щелочку глаз на прекрасную повелительницу Иштар!

Боги продолжали обсуждать между собой страшные дни потопа.

— Я этот ужас во веки веков не забуду! — говорила Иштар. — И пусть не подходит к жертве Энлиль, это он по недомыслию все нам устроил, он решил истребить наших людей.

Многие боги слушали ее и согласно кивали.

Но тут появился владыка воздуха великий Энлиль. Он гневно смотрел на богов и принялся их расспрашивать:

— Какая это душа спаслась? Где она? Кто из богов нарушил клятву и выдал человеку нашу тайну?

Боги молчали, хмурились. И вместе с ними снова стало хмуриться небо. И тут я понял, отчего говорят: «Когда улыбается бог, улыбается день».

— Уж не устроить ли мне новый потоп? — грозно спросил Энлиль. — Или мы не решили, что никого из прежних людей на земле оставлять не будем?

Я понял, что скоро и моей жизни придет конец и лишь радовался, что жена и дети не стоят рядом со мной у отдушины и не наблюдают за разговором богов. И уже готов был просить наших владык, чтобы они покончили с нами быстрей, не причиняя особенной боли.

Но тут заговорил Нинурта, бог войн, тот, который вел народы друг на друга.

— Надо спросить у Энки. Ведь это он вечно жалеет людей.

И тогда я увидел своего покровителя. Если бы я справился с природным ужасом перед богами, я бы пал на колени, ползком на животе приблизился бы к нему, чтобы сказать благодарственную молитву. Я же мог лишь смотреть в отдушину.

— Да, это сделал я, — смело ответил Энки. — Но подумай, ты ведь тоже герой и мудрец между нами, почему же тебе, Энлиль, не хватило разума? Почему не справился ты со своим буйным желанием в последний момент?

— Но ведь мы решали все вместе, — сказал смущенный Энлиль. — За что же вы теперь осуждаете меня. Разве мы не произносили слова?

— Между словом и действием может пройти вечность. Уж лучше бы ты львов наслал на людей, или уж голод. Да и то стоит ли ради десяти виноватых наказывать одного невинного? Я же клятву не нарушал.

— Ответь тогда, чей же корабль лежит здесь на земле? И что за человек подсматривает за богами в отдушину? — приступил Энлиль к моему великому покровителю.

— Если помнишь, — ответил Энки, — мы поклялись не выдавать тайну богов человеку. Я же разговаривал лишь со стенкой. Ни одному человеку я не сказал ни слова. Но я не обещал тебе молчать перед стенкой. Если же спасенный нами муж так многомудр, что умеет, подобно богам, говорить со стеною дома, если он неповинен в грехах своего народа, то не лучше ли нам сохранить ему жизнь? Или ты не заметил, что муж этот, едва ступил на сушу, устроил для нас воскурение. Так стоит ли его наказывать только за то, что он почитает нас, великих богов. Лучше дай нам совет, как поступить с ним дальше.

Увидев, что все боги согласны с Энки, Энлиль успокоился. Он стал подниматься на наш корабль, а я в трепете ждал его.

— Приведи сюда свою жену! — скомандовал великий бог.

И сразу после этих слов появилась моя жена.

Энлиль взял нас за руки и молча вывел наружу. Он поставил меня и мою жену на колени перед богами, встал между нами и прикоснулся к нашим лбам.

С тех пор прошло множество лет, но я и сегодня ощущаю божественное его прикосновение к своему лбу. И жена моя также.

Великий бог благословил нас, и остальные боги смотрели на нас с доброй улыбкой.

Уже потом, вспоминая это утро, я подумал, что великому богу, как и человеку, все же приятнее делать добро, при творении добра и тот и другой испытывают тихую радость.