Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - [16]

— Я просил тебя выйти за меня год назад. Почему ты тогда отказалась? Только честно.

— Я не была уверена, что люблю тебя.

— Милая, ты же тогда ни с кем больше не встречалась, так что позволь мне тебе не поверить. Не потому ли, что я темнокожий?

Она пожала плечами.

— Туи, что ты хочешь от меня услышать? Ладно, поначалу, когда мы только познакомились, мне и правда не нравилось, что ты черный. Но вовсе не поэтому я тебе отказала в прошлом году, и не поэтому сейчас не хочу. Туи, ты же сам знаешь, как тяжело негритянской девушке добиться приличного места, а когда получаешь, то надо быть очень осмотрительной — многие мужчины хотят жениться на девушке, чтобы потом сидеть у нее на шее!

— Чушь собачья!

— Туи Мур, не смей произносить таких слов в моем доме! Нет, это не… ерунда. Ты знаешь, через что я прошла с моим первым мужем. Так уж почему-то получается, что если какой-то мужчина не может найти свое место в жизни, он находит меня. Я не желаю…

— Я не твой бывший муж.

— А я никогда и не хотела, чтобы ты им был. А представь только: ну, были бы мы сейчас женаты, ты бы переехал ко мне и что — я бы работала, а ты бы продолжал играть в детектива до самой старости. Я же не говорю, что ты лентяй, Туи. Ты не лентяй, я знаю. Но мы никогда не будем иметь прочной, крыши над головой.

— А что такое крыша над головой, Сивилла?

— Ты сам знаешь. Имея вдвоем стабильный доход, мы могли бы очень неплохо жить. Туи, тебе почти тридцать пять, пора уж тебе взяться за ум. Я знаю, война перечеркнула твою карьеру в профессиональном футболе, и пять или семь лет ты проходил в армейском мундире — ничего себе, хорошенькие каникулы! И вот тебе впервые предложили поступить на государственную службу — ты просто не можешь от нее отмахнуться!

— Ты говоришь со мной так, словно я безработный.

— Но ведь ты хотел честного разговора. Да и живешь ты почти как безработный. Олли платит за тебя квартплату, я тебя кормлю. «Ягуар» да приличная одежда — это же фальшивый фасад.

Эти ее слова точно ударили меня под дых.

— А чем лучше жизнь в модно обставленной квартире, беготня по ночным клубам и пьяным танцулькам, разве это не фасад? Сивилла, самое главное, что мы вместе. Брак это ведь не акционерное общество.

— Цитируешь голливудскую мелодраму, Туи, белую мелодраму. Что плохого в моем желании жить в новой квартире? Бог свидетель — я уже вдоволь пожила в хибарах да в квартирах с крысами!

— Ерунда. Мне тоже надоели эти вонючие клоповники. Если мое агентство пойдет в гору, если только мы с тобой рискнем вложиться в него, мы сможем зажить как короли.

— Это пустая мечта. А вот жалованье почтальона — реальность. — Она зевнула и потянулась — ее маленькие упругие грудки лениво шевельнулись под кружевной рубашкой. — Перестань спорить, Туи. Боже, ну если ты так этого хочешь, занимайся своим детективным агентством в свободное от работы время.

Мне не сиделось, я вскочил и зашагал по комнате, разминая мышцы ног. Самое ужасное, что Сивилла была права: у меня и впрямь идеалистические представления о браке. И все же она тоже слишком уж все прозаизировала, просто сделала из этого холодную котлету — теперь, видите ли, когда у меня появилось место на почте, она ‘была готова принять меня в долю…

Сивилла наблюдала за мной, томно прикрыв глаза. Она по-кошачьи выгнулась и улеглась на кушетке, положив руки под щеку.

— Ты сам подумай денек-другой и увидишь, что я права. Ну, иди ко мне, здоровячок. Подойди поближе.

Но это уж больно вульгарно у нее получилось.

— Я слишком разволновался и не хочу спать!

Она понимающе улыбнулась, словно говоря мне, какой же я дурашка. Ведь я сам знаю, что никуда от нее не денусь.

— Тогда накрой меня. Я посплю. У меня сегодня ночное дежурство.

Я накрыл ее одеялом и подошел к окну. Она тихо позвала меня, а через несколько минут уснула. Сивилла могла спать когда и где угодно. Я подошел к телевизору, включил его негромко и стал смотреть выступление какого-то ужасно смешного комика. Мне было тошно. Может, это и не любовь, но жениться на ней я хотел. Разве нельзя помечтать о радостном чуде, неужели в браке нужно видеть только возможность совместного соединения доходов? Неужели это детские фантазии? Мы могли бы даже отправиться в свадебное путешествие. Сивилла возьмет отпуск, и мы махнем в Лос-Анджелес к моей матери — она живет там с моей старшей сестрой и своим занудой мужем-дантистом.

Я подошел к секретеру, достал лист почтовой бумаги и, нацарапав маме коротенькое письмо, запечатал в конверт две двадцатки — впервые в этом году я посылал маме деньги. Марки у меня не было. Я тихонько подкрался к Сивиллиной сумке и нашел там одну. В четыре я помылся, решил побриться, но передумал, сменил рубашку и ушел. Удостоверившись, что «ягуар» заперт, я отправился к метро. Теперь Мне надо было проводить Роберта Томаса до дому и уложить спать. А следить за кем-то в Нью-Йорке, не вылезая из машины, невозможно.

На душе у меня кошки скребли. Не только мысли о Сивилле приводили меня в уныние. Меня тревожила еще одна мысль, которая весь день не давала мне покоя. Я всегда чурался филерской работы, а теперь что делаю? Кем я стал — вонючей ищейкой, выслеживающей какого-то обормота, который когда-то давным-давно оступился, но теперь-то, кажется, встал на путь истинный. И мне поручили посодействовать тому, чтобы его отправили за решетку… Ради чего, ради правосудия? Нет, ради того, чтобы какой-то толстосум сумел продать больше корнфлекса, или крема от прыщей, или чем там торгует этот телевизионный спонсор…