Блеск - [2]
Предки рода Чэнь, говорила та, были очень богаты, и именно из этой комнаты пошло начало их рода.
Деды и прадеды закопали несметное количество серебра, и какому-нибудь удачливому потомку, может быть, посчастливится его отыскать. Но пока такой еще не появился. Место, где закопан клад, было обозначено в следующей загадке:
Над этой-то загадкой и ломал себе голову Чэнь. Но, увы, каждый раз, когда ему казалось, что он нашел разгадку, обнаруживалась ошибка.
Однажды Чэнь с полной уверенностью определил, что клад зарыт под тем домом, который снимала семья Тан, но не осмелился начать там раскопки. А некоторое время спустя решил, что снова ошибся.
Следы раскопок в доме, где жил он сам, говорили о припадках раздражения, случавшихся с ним после провалов на экзаменах. Раскаиваясь, он сам потом стыдился на них смотреть.
Вот и сегодня металлический блеск искушал Чэня и что-то нежно ему внушал: не то поторопиться, не то подождать, пока случайно не найдутся точные приметы. Чэнь не выдержал и, обернувшись, заглянул в дом.
Там, колеблясь, словно круглый шелковый веер, мерцал металлический блеск.
– И все же он здесь! – воскликнул Чэнь и, точно лев, прыгнул в комнату. Но стоило ему перешагнуть порог, как блеск исчез. Позеленевшие стены запущенного дома да несколько покосившихся столов для занятий скрылись в темноте. Разочарованный, Чэнь продолжал стоять, стараясь сосредоточиться. Но тут из-под письменного стола у восточной стены снова появился металлический блеск. Он стал светлее и чище горящей серы, нежнее утренней дымки.
Чэнь выскочил за дверь. В поисках заступа он наткнулся на какую-то черную тень, испугался и в смятении зажег светильник. Заступ стоял на своем обычном месте. Отодвинув стол, Чэнь одним духом поднял четыре больших квадратных кирпича и присел на корточки – внизу, как всегда, оказался чисто-желтый мелкий песок. Засучив рукава, Чэнь стал его выгребать, пока не показалась земля. Рыл он с большой осторожностью, стараясь не шуметь. Но кого он мог обмануть? Глухие удары тяжелого заступа гулко разносились в ночной тишине.
Чэнь уже выкопал глубокую яму, а кувшины все не показывались. От волнения он даже тихонько вскрикивал, руки нестерпимо ныли. Вдруг он наткнулся на что-то твердое, поспешно отбросил заступ и принялся ощупывать, но это оказался большой квадратный кирпич. Напрягши последние силы, с сильно бьющимся сердцем, он вырыл кирпич, но под ним обнаружил все ту же землю. Ползая на четвереньках, он рыхлил ее, рыхлил, но земле, казалось, не будет конца. Вдруг он снова наткнулся на что-то твердое, маленькое, круглое – это была изъеденная медная монета. Тут же лежало несколько фарфоровых черепков.
Голова у Чэня как будто совсем опустела. Обливаясь потом, он продолжал ползать и судорожно перебирать землю. Вдруг сердце у него упало. Он снова наткнулся на какой-то странный небольшой предмет, похожий на подкову, но на ощупь хрупкий. Чэнь опять собрался с духом, выкопал его, осторожно поднял и поднес к светильнику. Это была истлевшая кость, на которой кое-где еще сохранились зубы. Он понял, что это – нижняя челюсть, как вдруг челюсть в его руках задрожала, зашелестела, улыбнувшись, захихикала. В конце концов он явственно расслышал, как она произнесла:
– Ну вот! И на этот раз все кончено!
Чэнь похолодел от ужаса. Пальцы его разжались, и челюсть бесшумно скатилась в яму. Он выбежал во двор, а затем с опаской заглянул в открытую дверь. Там по-прежнему теплился огонек светильника и насмешливо скалила зубы челюсть. Охваченный страхом, Чэнь не посмел больше заглядывать в дом и >Лег под стрехой подальше – там, казалось ему, будет спокойнее. Но тут над его ухом снова прозвучал глухой шепот:
– Здесь нет… ступай в горы…
Эти слова он как будто слышал еще днем, на улице. Чэнь словно прозрел и не стал больше прислушиваться. Запрокинув голову, он увидел, что луна уходит за вершину Западного пика, л этот пик, в тридцати пяти ли от города, оказался у него прямо перед глазами: темная зубчатая вершина, похожая на гребень чиновника, вздымалась к небу, а вокруг разлился мерцающий свет луны. И этот мерцающий вдали свет тоже оказался у него прямо перед глазами.
«Да! Пойду в горы!» – решил он и, не помня себя, сорвался с места и побежал.
Хлопнули двери, затем все стихло. Ярко вспыхнувший огонек осветил опустевшую комнату и вырытую в ней яму, фитиль зашипел и тихонько погас. В светильнике догорели остатки масла.
– Откройте ворота… – послышался па рассвете крик у западных ворот. В этом дрожащем, как паутина на ветру, голосе звучали и надежда, и отчаяние.
На другой день в озере Ванмо, в пятнадцати ли от западных ворот, кто-то заметил утонувшего. Эта новость быстро распространилась и наконец дошла до местного старосты, который и велел деревенским вытащить утопленника, – это был мужчина лет пятидесяти, среднего роста, белолицый, без бороды. Одежды на нем не оказалось. Кто-то признал в нем Чэнь Ши-чэня, но соседям было лень пойти взглянуть, а родственников не нашлось. Так и пришлось старосте самому схоронить утопленника после осмотра, произведенного уездным начальством.
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.«Подлинную историю А-кью», повесть о душе китайского народа, следует отнести к высшим достижениям мировой литературы ХХ века. Ирония автора, безупречный юмор, несоответствие возвышенного тона повествования ничтожной сущности происходящего производит комический и страшный эффект. На всем облике А-кью лежит отсвет печали самого Лу Синя.
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.В письме своему другу Лу Синь писал о «Записках сумасшедшего»: «Некогда говорили, что Китай всеми своими корнями связан с учением о морали и добродетели. Последнее время подобные взгляды получили широкое хождение. Если исходить из этого, то чтение истории дает возможность легко решать многие вопросы. Потом я как-то случайно просматривал „Всеобщее зерцало“ и понял, что китайцы все еще остаются нацией людоедов.
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.Лу Синь писал: «Развязка „Снадобья“ совершенно отчетливо песет в себе какую-то мрачность и холодность, характерные для Андреева. Андреев писал свои рассказы, чтобы напугать читателя. В заключительной части моего „Снадобья“ чувствуется его влияние».
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.
Чарлз Диккенс (1812–1870) — один из величайших англоязычных прозаиков XIX века. «Просейте мировую литературу — останется Диккенс», — эти слова принадлежат Льву Толстому. В данное издание вошли его известные романы и первым стоит «Холодный дом». Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил эту драму тайнами и запутанными сюжетными ходами. Над этим романом вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным — автор не даст вам перевести дух. «Крошка Доррит» — роман, в котором органично смешаны лиризм, трагедия, абсурд и фарс.
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
Книга «Идиллии» классика болгарской литературы Петко Ю. Тодорова (1879—1916), впервые переведенная на русский язык, представляет собой сборник поэтических новелл, в значительной части построенных на мотивах народных песен и преданий.
В книгу вошли произведения Анатоля Франса: «Преступление Сильвестра Бонара», «Остров пингвинов» и «Боги жаждут». Перевод с французского Евгения Корша, Валентины Дынник, Бенедикта Лившица. Вступительная статья Валентины Дынник. Составитель примечаний С. Брахман. Иллюстрации Е. Ракузина.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Целый комплекс мотивов Достоевского обнаруживается в «Исповеди убийцы…», начиная с заглавия повести и ее русской атмосферы (главный герой — русский и бóльшая часть сюжета повести разворачивается в России). Герой Семен Семенович Голубчик был до революции агентом русской полиции в Париже, выполняя самые неблаговидные поручения — он завязывал связи с русскими политэмигрантами, чтобы затем выдать их III отделению. О своей былой низости он рассказывает за водкой в русском парижском ресторане с упоением, граничащим с отчаянием.
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.«Вдохновило меня, пожалуй, сочувствие к энтузиастам-борцам. Мысль у них была верная, но они были одиноки. Вот я и подал свой голос им в помощь… В своих произведениях я старался избежать всего мрачного и озарить их проблеском надежды. Так появились тс четырнадцать рассказов, которые позже вошли в отдельный сборник „Клич“.
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.«Рассказ о волосах» в известной мере автобиографичен. При создании образа господина X. прототипом Лу Синю служил его прямой начальник в министерстве просвещения.
Предлагаемый сборник произведений имеет целью познакомить читателя с наиболее значительными произведениями великого китайского писателя Лу Синя – основоположника современной китайской литературы.