Блеск клинка - [149]

— Может быть, вы знакомы с персоналом некоторых караванов?

— Знаком. Я должен был знать их. И их товары тоже. Многие годы Оглы платил нам преимущественно товарами, а не деньгами, даже когда мы нуждались в деньгах. Естественно, мне приходилось продавать эти товары, и я приобрел некоторый опыт в торговле. У меня был выбор — торговать или умереть с голоду.

— Судя по виду вашего замка, вы торговали умело. Я задал вам эти вопросы, потому что собираюсь, если Жак Кер согласится, предложить назначить вас французским посредником здесь. Мне кажется, что вы подходите для этого. К тому же ваши замок и караван-сарай идеально расположены. Если бы Оглы действовал немного старательнее и немного честнее, он мог бы совершенно легально зарабатывать огромные деньги, превратив Талассополис в конкурента Трапезунда.

Лицо Теодора просияло, но он предостерег:

— Многие люди станут домогаться доходного поста французского посредника, сэр Питер. Как вы знаете, это чрезвычайно почетное и важное для империи место. Выбор должен быть одобрен не только Жаком Кером, но и великим герцогом. Признаюсь, что я честолюбив. Ваше великодушное предложение, позволяющее мне выкупить имение, — это для меня сильнейшая побудительная причина работать на вас и вашего хозяина усердно и честно.

Он помолчал мгновение, повернув голову до боли знакомым движением, как Стефания, когда она к чему-то прислушивалась, потом продолжал:

— Вы, европейцы, действуете решительно и эффективно, почти грубо. Я уверен, что Оглы никогда не пришло бы в голову извлекать прибыль из караван-сарая законным путем. Если я не ошибаюсь, сэр Питер, старик Вороново Крыло поднялся на борт, чтобы вызвать вас ко двору.

Генри объявил о прибытии герольда как-то более уважительно, чем раньше о прибытии понтийского дворянина.

— Откуда вы узнали, что это старый Вороново Крыло?

— Каждый знает, что он прихрамывает. Он получил ранение много лет назад в битве с генуэзцами.

— Останьтесь и послушайте, что он скажет, сэр Теодор.

Но герольд заговорил по-французски и очень подробно.

Он не возражал против присутствия Теодора, так как знал, что тот не владеет французским языком. Герольд пригласил Пьера, а также сэра Джона ко двору. Он подтвердил все, что сказал Теодор, избавив Пьера от длинного объяснения сэру Джону, а перед уходом склонился перед Пьером не на шестьдесят градусов, а почти на девяносто, как перед будущим мегаскиром Талассополиса, которым Пьер должен был стать завтра после посещения императорского двора.

— Я определенно начну вам завидовать, если герольд еще раз нанесет вам визит, — с улыбкой заметил сэр Джон. — Но я предупреждал вас, что у Алексия что-то было на уме, когда он сказал, насколько помню, «о справедливых намерениях в связи с финансовой стороной» суда над Оглы. Не думайте, что это чрезмерная награда, сэр Питер. Император ни за что не упустит доходов от маленькой деревушки, называемой Талассополисом, и будет уверен в вашей преданности, подарив ее вам. Оглы мог рискнуть, но император знает, что вы этого не сделаете. По крайней мере, мне кажется, что он знает. Им здесь известно почти все. Если вы, например, займетесь контрабандой, то потеряете город. Императоры Трапезунда — купцы и хорошо разбираются в людях. Хочу сказать, что я счастлив за вас. Даже этот ваш друг, похоже, не против. Алексий сказал нам, что он не получит свои земли обратно, но я никогда не видел, чтобы нищий так радовался своей будущей нищете.

— Может быть, он и не будет нищим, — и Пьер рассказал Джастину о своем плане использования караван-сарая Оглы и о содержании разговора с Теодором.

— Ну что же. Этот план звучит многообещающе даже для морского капитана! Спросите-ка у вашего нового арендатора, нет ли в рукаве его красивой греческой туники лоцмана? Я прикажу «Святой Марии» сегодня же покинуть этот дорогой город!

Джастин, как старший капитан флота министра, имел полное право сделать это, даже не опираясь на финансовые полномочия генерального ревизора.

Оказалось, что сэр Теодор знает отличного лоцмана, который за очень умеренную плату мог привести «Святую Марию» в Талассополис.

Торговцы на побережье высказывали всевозможные домыслы, когда корабль отплыл, не выгрузив ни унции товара. Никто не понимал, что происходит. Грекам казалось непостижимым, как непредсказуемые европейцы могли решиться приплыть в Трапезунд, заплатить пошлины и снова уплыть со своими грузами. Конечно, это было совершенно законно, но подобные поступки делали весьма проблематичной возможность заработка для честного владельца складов. Несколько наиболее известных купцов обменялись мнениями после ужина и решили спросить у французов о причинах столь странного развития событий.

— Мне кажется, нам следует принять их, — сказал Джастин, когда Генри, который начинал чувствовать себя важной персоной, объявил о прибытии делегации.

— Я вспоминаю, — отозвался Пьер, — как вел себя Кантакузин, когда узнал, что весь груз «Леди» предназначен Балта Оглы. Если у нас в самом деле будут трудности, мы найдем товары в Константинополе.

— Не думаю, что нас ждут большие трудности. По-видимому, сегодня вечером цены начнут падать. Мне кажется, что нам следует надеть знаки отличия и вести себя с греками очень официально, сэр Питер.