Блеск и коварство Медичи - [54]

Увеличив доходность шахты, он мог потребовать большей платы от великого герцога, а деньги ему нужны — покупать влияние при дворе королевы Елизаветы в Лондоне было все равно что заполнять золотом бездонную яму. Черт бы побрал великого герцога, который вместо того, чтобы приступить к magnus opus, погряз в интригах — чужих и своих собственных. Философский камень должен решить все проблемы, и совсем не потому что он сможет волшебным образом превращать железо в золото, а потому что как только великий герцог решит, что сумел его заполучить, то он настежь откроет двери своей сокровищницы.

Чего бы это ни стоило, однажды он уничтожит Эндрю Лоуэлла из Милинталла и всю его семью. Только когда Лоуэллы станут нищими и бездомными, как он сам и его мать когда-то, — только тогда он сможет считать себя отмщенным.

— Магистр Руанно?

Он поднял глаза. Это была Кьяра Нерини.

— Добрый день, сестра Кьяра, — сказал он и аккуратно подвинул в сторону реагенты: медь из Кале, серу, свинец, аурипигмент и редисовое масло.

Девушка шагнула в глубь лаборатории. Вместо одеяния мистической сестры на ней было обыкновенное платье и темная накидка, однако Руан различил блеск серебряной цепочки на ее шее — она носила лунный камень. Волосы были заплетены в косы, так что нескольких седых прядей над левым ухом почти не было видно. В последнее время она заметно похудела. Даже черты лица казались более тонкими и острыми.

Что ж, у нее были причины похудеть. И если будет необходимо, Руан сможет этим воспользоваться.

— Я получила ваше сообщение, — сказала она. — Что от меня требуется, магистр Руанно? Я могу помочь в ваших экспериментах?

— Нет. — Он вымыл руки чистой водой и вытер их полотенцем, все это время выдерживая паузу. — Ты близка с донной Изабеллой и донной Дианорой, не так ли? Ты служишь им, и они делятся с тобой секретами?

Она поджала губы и нахмурилась:

— Я не собираюсь шпионить за ними, если вы на это намекаете.

Он улыбнулся. Эта девушка за словом в карман не лезет. Руан уже отвык от такой прямоты: все шпионы и информаторы, с которыми он имел дело, никогда не излагали свои мысли в двух словах, если можно было походить вокруг да около, чтобы потом сказать десять.

— Я не желаю им вреда, — сказал он.

— Может быть. Но даже если так, я все равно их не предам.

Вот как. А он-то надеялся, что на нее не придется давить.

— Сейчас неспокойное время, — сказал Руан и, обойдя стол, приблизился вплотную к девушке. Та отступила. — Большинство людей, связанных с заговором Пуччи, арестованы, но не все. Взять, например, Пьерино Ридольфи. Говорят, он в Германии, хотя агенты великого герцога продолжают поиски.

Девушка молчала, но от внимания Руана не ускользнул тот факт, что при имени Ридольфи глаза ее расширились.

— Великий герцог знает, что донна Изабелла помогла Ридольфи покинуть Флоренцию. Знает и то, что она дала ему хорошую лошадь и ожерелье донны Дианоры, чтобы оплатить дорожные расходы. Он не знает только одного — кто именно передал беглецу лошадь и ожерелье.

— Магистр Руанно, — промолвила Кьяра. Она так сильно побледнела, что он опасался, как бы с ней не случился обморок. Ему не очень-то хотелось приводить ее в чувство при помощи холодного компресса и соли аммиака. — Прекратите, пожалуйста. Не говорите больше ни слова. Чего вы хотите? Я сделаю все, что вы попросите, но при условии, что вы окажете мне одну услугу.

На самом деле это было чуть больше, чем просто догадка, — то, что Изабелла использовала эту девушку как посредника. Кто еще из ее слуг был свободен от других обязательств? Кто еще был настолько молод и глуп, чтобы выполнить столь опасное поручение? Однако теперь стало очевидно, что его догадка верна.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, — сказал он.

— Я знаю. Но, пожалуйста…

Что в ней было такого, что тронуло его? Он считал, что в его сердце уже не осталось места для сентиментальности. Разозлившись на самого себя, он сказал:

— Если ты упадешь сейчас в обморок, клянусь, я отправлюсь прямиком к великому герцогу, чтобы рассказать ему все, что знаю. Ладно уже. Говори, что у тебя на уме.

Она оперлась одной рукой о тяжелый шкаф, заполненный книгами.

— Бабушка, — она сказала это таким тоном, как будто одно это слово все объясняло. Хотя действительно объясняло. В тот день, когда они приехали в книжную лавку отца Кьяры, она сама ему рассказала, что Нерини всегда были сторонниками старой республики, а еще — что у нее весьма приличная семья. Но он видел, что бабушка Кьяры, эта пожилая женщина с хитрыми глазами, перешла все границы приличия в своей поддержке старой республики и наверняка была с головой в водовороте интриг Пуччи. Возможно, даже участвовала в бегстве Ридольфи.

— Помогите мне выслать их ненадолго из Флоренции, — сказала Кьяра. В глазах ее были страх и отчаяние. — Бабушку и двух моих младших сестер. Если вы это сделаете, я расскажу вам все, что увижу и услышу в личных покоях донны Изабеллы.

— Выходит, она помогла Ридольфи бежать. И ты тоже.

Мгновение она молчала, а затем кивнула. Один короткий испуганный кивок.

— Кто-то еще знает об этом?

— Нет. Думаю, что нет, — прошептала она.