Блэкмурскии дьявол - [17]

— Ты любила его, Далила?

— Я старалась, — сказала она, отводя взгляд. — Но в глубине души всегда знала правду: то, что я чувствую к нему, — это не любовь и что я вышла за него замуж по причине…

— Почему ты вышла за него замуж?

Она подняла глаза и посмотрела на него.

— Я вышла за него замуж, чтобы наказать тебя.

Глава 7

Кристиан чувствовал себя, как матерчатая кукла, из которой вынимают тряпки.

— Меня? Ты вышла замуж за Муна, чтобы наказать меня?

Далила вздохнула и кивнула.

— Почему? — удивился он.

— Потому что я была влюблена в тебя.

Сердце Кристиана, казалось, подпрыгнуло до самого горла, но затем быстро вернулось на место, когда Далила добавила:

— Или, скорее, я думала, что люблю тебя — глупый ребенок, каким я тогда была.

— Я ни о чем не знал.

— О, пожалуйста. He притворяйся, что ты не знал. Я, может, и была в ранней молодости доверчивой, но не теперь. Как я могла не влюбиться в тебя? Ты был так красив, обаятелен, просто светился энергией. Я жаждала всего этого, тосковала. Я не могла поверить своему счастью, когда ты танцевал со мной. Со мной, неуклюжей, неопытной, косноязычной.

— Ты никогда не была неуклюжей, — с нежностью произнес Кристиан. — Или косноязычной, насколько я помню.

— Рядом с тобой — да. С тобой было так легко разговаривать. А ты был такой… такой… — Она взмахнула рукой, пытаясь подобрать нужное слово.

— Мерзавец? — подсказал он.

— Мужчина. Такой мужчина. Сильный и… чувственный, — нашлась она и не менее страстно добавила: — И ты заставил меня почувствовать себя женщиной, сильной и чувственной, как и ты.

— Господи, Далила, ты же не знала…

— Это ты не знал. Ты не знал, как отчаянно я была влюблена. В ту ночь, когда ты пришел под мое окно и унес в летний домик, — будто сон стал явью. О, я знаю, ты просто забавлялся мной.

Он замотал головой:

— Нет.

— Но мне было все равно. Я любила тебя и мечтала, чтобы ты любил меня. Меньше всего на свете я хотела, чтобы появился Роджер, заломил тебе руки или бросил в лицо, какая я тебе неподходящая пара. Я надеялась вновь увидеть тебя в Лондоне. Думала, что со временем… — Далила оборвала себя и презрительно улыбнулась. — Теперь я знаю, что у меня ничего бы не получилось. Ты не можешь никого полюбить. — Она выгнула брови и добавила: — Что уж тут говорить о девушке-полуребенке.

Кристиан поморщился.

— Далила, поверь мне, когда я сказал, что…

— Ты был прав, — оборвала она его. — Я была слишком молода и глупа, чтобы связаться с таким мужчиной… с мужчиной вроде блэкмурского дьявола. — Она внезапно рассмеялась. — Если мое поведение в ту ночь не доказало это, я безусловно подтвердила твою правоту спустя несколько недель, когда настояла на свадьбе с Эндрю, чтобы показать тебе, что я не ребенок, а женщина? — Далила снова устало засмеялась. — И что из этого вышло? Я обманула и опозорила человека, который заслуживал лучшей доли.

— Мун хвастался тобой без конца, — сказал он. — Я знаю, потому что у нас были общие друзья. Если тебя это утешит, я не верю, что он чувствовал себя хоть в чем-то обманутым.

— Спасибо, но это не утешение. Я знаю меру своему обману, даже если этого не знал Эндрю. Если я не осознала этого до конца при его жизни, я стала это понимать, когда посетила мемориальную службу, чтобы получить медаль, которой он был награжден посмертно.

Далила проглотила подступивший комок, ее горло больно сжалось от нахлынувших воспоминаний. О, зачем она стала все это рассказывать? Что теперь толку в объяснениях и взаимных упреках? Неужели она хочет наказать его? Заставить почувствовать вину и ответственность за то, что когда-то случилось? Или причина того, что она разбередила старые раны, в том, что случилось за эти несколько дней, когда они были вместе?

Она внутренне содрогнулась. Господи, неужели она хочет во второй раз попытаться начать все сначала с Блэкмуром? Неужели в этом дело? Она отбросила эту мысль, стараясь не замечать возбуждения, которое охватило ее. Слишком поздно. Она, может, и изменилась, но он нет. Такие люди, как Блэкмур, никогда не меняются. Даже если бы он предложил ей начать все сначала, такой риск она больше не могла себе позволить.

Далила почувствовала, что его рука легко опустилась ей на плечо.

— Расскажи мне, — тихо попросил Кристиан. — Не держи это в себе.

— Что здесь рассказывать, — ответила она, ускользая от сладкого искушения его прикосновений. — Я стояла рядом с другими вдовами, женщинами, скорбевшими о потери мужей, отцов своих детей, несчастными женщинами, большинство из которых имели слабую надежду обеспечить пристойную жизнь себе и своим детям, женщинами, чей мир рухнул вместе с ружейным выстрелом. Для этих женщин замужество не было игрой или причудой. Оно было реально, как реальной стала их потеря. А мое горе было притворством в сравнении с их горем, и в тот момент я поклялась…

— В чем? — глухо спросил он. — В чем ты поклялась, милая?

Она вздрогнула от ласкового слова и, встретив его взгляд, решительно тряхнула головой.

— Я поклялась, что никогда снова не окунусь в позор брака. Я однажды уже вышла замуж со зла. Больше не хочу. Ты слышишь меня? Я выйду замуж только если полюблю мужчину так отчаянно, что не смогу без него жить, и буду абсолютно уверена, что он любит меня так же.